Я промолчал, а Катя, кивнув старику, заговорила:

— Это — Марк Андреевич Петухов. Продавец слухов и информации. Лучший в своём деле.

Я покосился на продавца, поджал губы и… промолчал. Без внимания моя реакция не осталась, но и вопросов задавать не стали.

Когда Катерина принялась расспрашивать старика, мне захотелось влепить ей оплеуху, а потом ещё и задницу надрать. Вот эту вот, аппетитную.

Бестолочь выложила все дословно и досконально, начиная от того, где она добыла макры, и заканчивая тем, кто их ищет. А их, как оказалось, искали.

Вояки, у которых со склада стырили ящик с оружием, занимались не совсем законной деятельностью на границе со степняками. Кем бы ни были последние. И макры для них были самой дорогой валютой. И самой значимой.

За один только оранжевый макр можно было получить больше шести ящиков оружия, или же восемь ящиков отборной взрывчатки. А уж если считать деньгами, то выходило и вовсе ого-го.

«Она вообще не затыкается? — спросил я сам себя мысленно. — С таким компаньоном прямой путь в тюрьму или под пулю. Нахрен я со всем этим связался? Укокошил бы Монеткина да и всё».

На кой хрен только она все это ему рассказывает?

Марк Андреевич слушал внимательно, чуть ли не заглядывая Катеньке в рот. А затем, когда я «отловил», что он смотрит ей не в рот, а на сиськи, которые аппетитно выпирали через вырез, ответил:

— Из обычных… торговцев вам никто не поможет. Почти все на базаре имеют крышу, имеют хозяина и имеют комиссию. Любой из них, как только услышит, у кого они украдены, сдаст вас со всеми потрохами. Но…

Катя после этих слов, заметно расстроилось. Ибо поняла, насколько сильно я оказался прав. Но стоило ему сказать «но», как она вновь расцвела.

— Есть у нас тут одно семейство… Скарабейниковы. Слышали о них?

Катя сделала умный вид. Точнее не умный, а думающий. Нахмурила брови, сморщила лоб и спустя мгновение выдала:

— А это не та семейка крыс? Ну, которые думали, что они бессмертные и кидали всех, кого только можно было.

Старик довольно закивал.

— Ну не знаю… С такими бы я дел не водила. У барона, если я все правильно помню, ещё и сынок есть. Если пошёл в папашку, то уродом тем ещё станет. Покуда доживет, конечно.

— А зря, — загадочно улыбнулся старик и вздохнул. — Всю «грязь» семьи-то уже давненько вырезали. Пацаненок совсем молодой и, говорят, умён не по годам. А сам барон, если я ничего не путаю, женился на вдове, у которой есть две славные дочурки. И именно они занимаются почти всем, чем только можно.

— В каком это плане?

— Торгуют. Берут невыполнимые заказы и честно их выполняют.

Я посмотрел на его ехидную улыбку и сразу всё понял. Пенсионер врёт. Нагло и бесповоротно. А золотые зубы у него не из-за его «состояния». А из-за его поганого языка.

Есть такое выражение: горбатого могила исправит. И вот я больше чем уверен, что к семейству Скарабейниковых это подходит как нельзя кстати. Честностью там и не пахнет, собственно, как и от престарелого брехливого Петухова.

Только вот блондинка воодушевилась услышанным. Словно ей вообще было наплевать, с кем и как вести дела, лишь бы все решить самой. Без помощи папашки.

— И как мне их найти?

Глава 7

До пяти часов вечера мы так и гуляли по лавкам в центре города. Вечерний город, к слову, напоминал атмосферой мою родину, а заведения так и вовсе практически не отличались.

Место, куда нам нужно было попасть, как раз открывалось в пять. Только вот наши с Катей пути чуть разошлись в тот момент, когда я увидел Кита.

Мальчуган в какой-то дурной манере заглядывал за прилавки открытых кафешек, то и дело получая нагоняй то от повара, то от владельца уличной забегаловки. А при виде меня внезапно расцвёл. Нахохлился и деловито направился в мою сторону.

— Какими судьбами, шеф? — заговорил дуралей, как только Екатерина покинула мою компанию. — Это ты теперь на неё пашешь?

— Типа того, — сухо бросил я, отвешивая юноше подзатыльник. — Ты бы ещё в наглую через столешницу перелез, чтобы деньги с кассы выдернуть!

Рыжий паренёк с причудливым шрамом через бровь виновато посмотрел на меня из-под кепки и буркнул:

— Вован, ну а что мне ещё делать? Домой идти и клянчить гроши не хочется, а…

— А второй придурок где? — тут же перебил его я, догадываясь, что этот выродок опять может полезть не в своё дело.

И оказался прав.

— Халтуру какую-то нашёл. Почти сразу как мы в город вернулись.

— Что за халтура?

Кит пожал плечами и повернулся к прилавку, от которого его только что отогнали.

— Всех бы этих китайцев… — он поджал губы и ударил кулаком в раскрытую ладонь. — У стеночки бы поставить!

— Ты бы в общественном месте так не выражался, — негромко предупредил я. — То есть он просто тебя оставил, а сам слинял?

— Ну да, — широко улыбнулся рыжий, как будто случившееся было чем-то привычным. — Ты-то как? Под юбку уже успел залезть?

Очередной подзатыльник был принят как должное. Кит нахохлился, нахмурился, но ничего в ответ не сказал. Зато заговорил в голове Койот:

«А не хочешь ли ты этого парнишку в свою стаю, м? — голос индейца появился настолько неожиданно, что я машинально завертел головой в разные стороны, пытаясь сообразить, откуда идёт звук. — Тебе нужно лишь убить духа, а затем…»

Договорить ему не дал:

«Ты меня заколебал! — огрызнулся я. — Говори понятнее! Какую к черту стаю и какую нахрен душу?»

«Получишь духа и сам все поймешь. — обиженно забормотал старик-индеец.»

«Как ты себе это представляешь? Я оставлю Кита здесь, а сам пойду в тёмную подворотню изгонять беса из какого-нибудь бедолаги без прописки и места жительства?»

«Почему сразу в подворотню? — возмутился Койот. — Здесь неподалёку есть врата на нулевой уровень. Пойдёшь, найдёшь и убьёшь. А дальше… я тебе подскажу».

«Опять ты говоришь непонятным языком… — недовольно ответил я. — Какие врата… куда мне идти?»

«Ты мне доверяешь?»

«Нет.»

«А надо!, — усмехнулся Койот, издавая странный, утробный звук, больше похожий на бульканье, чем на смешок. — Удавишь насекомое, заберёшь макр и обратно во врата».

«Допустим,