две фотографии Доджера, на одной он стоял рядом с Аароном Роджерсом — квотербеком «Грин Бея», на другой с Дереком Джетером — отставным «Янки», и диплом об окончании колледжа. Больше никаких предметов декора я не заметила.

Подойдя к одному из двух кресел, стоящих перед письменным столом, села на него на столько изящно на сколько смогла. Доджер всё ещё стоял позади меня, я не слышала, чтобы он сдвинулся с места.

— Нет, я здесь не для этого, — ответила я.

Послышался звук закрывающейся двери.

— Итак, очевидно, произошло что-то серьёзное раз ты здесь. После твоего вчерашнего сообщения, мне было сложно уснуть. Так что, пожалуйста, избавь меня от мучений и скажи мне, о чём ты хотела со мной поговорить.

Я сделала глубокий вдох. Мне нужно было все рассказать, обратного пути не было. Это ведь было так просто — произнести два слова. Но я продолжала просто молча сидеть.

Я слышала, как он приближается. Появившись в поле моего зрения, он слегка присел на свой стол прямо перед креслом, на котором я сидела. В том, как он вел себя было действительно что-то особенное. Именно так я представляла себе многомиллионного магната. Он обладал уверенностью и харизмой.

— Давай, Мейс. Это же я. Чтобы там ни было, я готов тебя выслушать.

В этом я не была уверенна.

Я сглотнула.

— Это нелегко.

— Эй, — он поймал мой взгляд, и я увидела на его лице беспокойство. — Уверен, что бы не произошло, мы сможем с этим справиться и во всем разобраться. Я помогу тебе. Хорошо? Но ты должна мне все рассказать. Потому что, то как ты смотришь на меня прямо сейчас — немного сбивает с толку.

Выражение на этом великолепном лице вот-вот должно было измениться, и я думала, что ничего подобного раньше не видела: ненависть, отвращение и гнев. Слова начали формулироваться на моих губах. Я напряглась, сидя в кресле, будто увидела несущийся прямо на меня автомобиль.

— Кое-что произошло.

Он по-прежнему молчал.

Я чуть сильнее вцепилась руками в подлокотники кресла так, что мои ногти вонзились в нижнюю часть деревянного основания:

— Для меня было не просто прийти сюда и решиться на этот разговор, но будет честно, если ты всё узнаешь.

На самом деле, это был самый большой намёк, который я могла ему предложить вместо того, чтобы просто вручить детские ползунки и подождать, пока он сложит два плюс два. Если бы это было радостным и долгожданным для нас событием, то такой способ был бы идеальным. Господи, в этом кабинете было так жарко. Я почувствовала, как на лбу скапливаются испарины. После моего маленького вступления он по-прежнему выглядел уверенным в себе, но так ничего и не понял.

— Узнаю, что, Мейси? В игре в шарады я возможно и хорошо, однако сейчас я тебя совершенно не понимаю.

— Примерно месяц назад я начала чувствовать… ну не знаю, как будто что-то не так.

— В каком смысле?

— Ну, я была постоянно уставшей, всё моё тело болело, а еда надолго во мне не задерживалась.

— Ты была у врача? — Он придвинулся немного ближе.

— Я собираюсь на днях.

— Если ты по-прежнему себя плохо чувствуешь, тогда возможно тебе необходимо записаться пораньше?

Я покачала головой.

— Нет, ты не понимаешь…

— Чего не понимаю? Конечно, я знаю, что ты боишься уколов и всё такое, и я уверен, что у тебя скорее всего возьмут кровь на анализ, но я могу пойти с тобой и держать тебя за руку, если это необходимо.

Я подняла свою руку, останавливая этот словесный поток, и произнесла:

— Доджер, прекрати. Ладно? Просто остановись. Я не схожу с ума из-за маленькой проклятой иголки. И тем более мне никто не нужен, чтобы держать меня за руку.

Он нахмурил брови:

— Тогда какое отношение всё это имеет ко мне, Мейси? Раз ты пришла сюда, то скажи то, что хотела, потому что я явно не умею читать между строк, и абсолютно точно не в настроении для твоих игр.

— Игр?

— Да, игр. Я думал, ты хотела поговорить. Но всё, что ты пока делаешь — это ходишь вокруг да около. Ты не разговаривала со мной со свадьбы, ты больше не приезжала в дом моих родителей, и вдруг, как гром среди ясного неба, я получаю от тебя сообщение, в котором говорится, что я нужен тебе. И вот я здесь, а ты сама не своя. Поэтому, чтобы там ни было, просто скажи. Иначе, я бы хотел вернуться домой, принять душ и отдохнуть. У меня был очень тяжелый день.

И этот день вот-вот станет еще тяжелее.

— Я беременна.

В тот момент, когда слова слетели с моих губ, мне казалось, что я поступила правильно. Но время шло, и я видела, как меняется выражение его лица: сначала замешательство и шок, затем задумчивость, а потом и во все эмоция, которую я не смогла определить. Теперь я не была уверена, что импульсивность была правильным решением. Хотя, не думаю, что существовал другой способ смягчить удар. Доджер не был скрытным человеком, но я не всегда могла распознать его эмоции. Однако, прямо сейчас, я могла фактически читать мысли, крутящиеся в его голове, будто она была проектором, показывающим мне картинки.

Нарушая молчание, я произнесла его имя:

— Доджер… пожалуйста, скажи что-нибудь.

Он слегка наклонил голову, всё ещё раздумывая.

— Кто?

Я в замешательстве спросила:

— Что значит «кто»?

Выставив перед собой руку, он начал размахивать ладонью из стороны в сторону.

— Кто сделал это с тобой?

У меня отвисла челюсть. Я слишком устала, и мне по-настоящему стало плевать, что больше не смогу сохранить видимость спокойствия, чтобы ему легче было принять эти новости. Истерический смех начал зарождаться в моём горле, несмотря на то, что ничего смешного не было в данной ситуации.

— Охренеть, Доджер. Ты действительно такой тупой?

— Тупой?

Я начала загибать свои пальцы.

— Давай посмотрим. Я сказала, что примерно месяц назад почувствовала себя паршиво. Я выяснила, что залетела. Поскольку обычно требуется около шести недель, чтобы почувствовать себя так, словно в тебя врезался бронированный грузовик, я прикинула, когда именно произошёл этот небольшой инцидент, и поняла, что это произошло во время свадьбы.

Его глаза округлились.

— Во время свадьбы?

— Да.

Он оттолкнулся от стола и сел в кресло рядом со мной. Наклонился вперёд, облокотившись локтями об колени.

— Но мы… мы использовали защиту.

— Нет, не использовали.

Он взглянул на меня.

— Ты уверена?

— Уверена на столько, что теперь оказалась в затруднительном положении и ношу половину твоей ДНК.

Он одарил