— Согласен. — Колин поднял крышку. — Ложку можно?

— Прошу, — сказала Джин, подойдя к нему с другой стороны, и протянула ложку.

— Вот вы где! — сказала у них за спиной миссис Фразьер. — Джин, дорогая, налей мне бокал того вина. Хотя нет, лучше ты, Колин, плесни мне текилы.

Джемма осталась возле плиты наблюдать, как Колин и Джин бросились одновременно исполнять ее приказания. Поневоле ей подумалось о том, какая они красивая пара: она такая высокая и элегантная, он такой сильный и мужественный.

Миссис Фразьер опустилась на табурет, опрокинула в рот протянутую Колином стопку и запила ее половиной бокала вина.

— Вот сейчас мне куда лучше.

— Ты решила уйти в запой, мама? — спросил Колин, удивленно выгнув бровь.

— Стопка текилы и полбокала вина не квалифицируются как запой. На самом деле… — Миссис Фразьер прервалась, чтобы допить все, что осталось в бокале, и протянула пустой бокал Джин, чтобы та налила ей еще.

— Где все? — спросил, войдя на кухню, мистер Фразьер. — Элея, ты что, решила напиться? Без меня? Колин! Быстро мне чего-нибудь спиртного!

Колин схватил еще один бокал и плеснул туда немного текилы. После второй порции мистер Фразьер поставил бокал на стол и опустился на табурет рядом с женой.

— Элея, да поможет мне Бог, но если ты наймешь одного из этих двух персонажей, я с тобой разведусь.

— Если бы мне хватило глупости нанять одного из них, я бы дала тебе об этом знать.

Джемма, которая стояла в сторонке у плиты и помалкивала, затаила дыхание.

— Выходит, работу получит Джемма? — спросил Колин. Он стоял рядом с Джин и держал в руке бутылку с текилой.

— Разумеется. — Миссис Фразьер перевела взгляд со своего сына на Джемму. — У меня не было на этот счет иных мыслей. Когда вы увидели те старые документы, я решила, что у вас вот-вот наступит оргазм.

— Мама! — возмущенно воскликнул Колин, а Джин рассмеялась.

Миссис Фразьер продолжала смотреть на Джемму.

— Вы представить не можете, сколько насмешек мне пришлось перенести от моих домочадцев лишь потому, что я захотела узнать историю своей семьи. Но теперь я увидела, что вы разделяете мои чувства. И Колин вас обожает!

— Мама, я не думаю… — начал Колин.

— Тристан, — громко сказала Джин, и все на нее посмотрели. — Я подумала, что Джемма и доктор Трис могли бы составить прекрасную пару.

— Хорошо, — сказал мистер Фразьер. — Этому мальчику нужна семья.

Джемма шагнула вперед, чтобы опереться ладонями о стол. Мраморная столешница приятно холодила горячие ладони. Ноги опасно подрагивали. Только бы не упасть. Итак, она получила работу. Она действительно ее получила, без дураков! Следующие два года, и, возможно, даже больше, она будет жить в славном маленьком гостевом домике, выуживая из тины веков тайны, сокрытые в тех старинных документах. И ей уже собираются устроить свидание с одним из местных «джентльменов».

Будущее рисовалось Джемме в таких ярких радужных тонах, что даже мысль о том, чтобы попробовать устроиться на постоянную работу в Колледже Вильгельма и Марии, не казалась ей слишком смелой.

Все выжидающе на нее смотрели, но Джемма не успела подготовить инаугурационную речь заранее, на экспромт оказалась не способна, а делиться с ними своими мыслями и планами на будущее считала преждевременным и неуместным.

— В какой области специализируется доктор Тристан? — спросила Джемма.

— В области медицины, — ответила Джин. — Если бы вы не остановили кровотечение и не спасли мне жизнь, спасать меня пришлось бы доктору Тристану, и он был бы сейчас здесь, с нами.

При упоминании о кровотечении и спасенной жизни на Джин посыпались вопросы, и Джемма, воспользовавшись моментом, решила ретироваться по-английски. Пока Фразьеры внимательно слушали Джин, которая красочно описывала, как Джемма спасала ее от смерти, сама героиня выскользнула в сад через застекленную дверь.

Она остановилась высокого куста, усыпанного розовыми соцветиями, и несколько раз глубоко вдохнула. Вот оно, счастье. Райское место для жизни и работа, о которой она могла только мечтать.

— Чувства переполняют? — спросил у нее за спиной Колин.

— Нет, — сказала Джемма, — вовсе нет.

— Неужели мои родственники так вас напугали, что вы решили сбежать?

— Как раз наоборот. Но…

— Но что?

— Вы все, включая Джин, кажется, очень близки. Обещаю, что я не буду навязывать вам свою компанию.

— Вы никому не навязываетесь. Мама хочет, чтобы вы приходили в дом на каждый ужин и…

— Ни в коем случае! — решительно заявила Джемма. — Я здесь, чтобы делать свою работу, и я буду делать свою работу. И это все.

Колин насмешливо улыбнулся ей. Она уже раньше видела у него эту улыбку.

— Ладно. Я скажу маме, что ей не удастся вас удочерить. Теперь, когда наша сестра уехала в Калифорнию, маме некого стало наряжать и не с кем играть в куклы. Так что не удивляйтесь, если время от времени у вашей двери будут появляться коробки с новыми туфлями.

— Джин говорит, что мне нужен парикмахер. — Джемма рассчитывала, что упоминание Джин вызовет у Колина желание прояснить ситуацию.

Колин нахмурился.

— Джин иногда переходит границы. Я думаю, что у вас прекрасные волосы и прическа вам идет. Нам пора в дом. Те двое уедут утром.

— Надеюсь, никто не станет им сообщать печальную новость перед едой? Ужин будет испорчен. Не хочется огорчать Джин, она очень старалась.

— Сострадание к врагам, — сказал Колин, открыв перед Джеммой раздвижную дверь, — качество, присущее настоящему воину. Благородство вам к лицу.

— Не хочется вас разочаровывать, но благородство тут ни при чем. В действительности во мне говорит лишь чувство самосохранения. Мне будет во всех смыслах спокойнее, если вы сообщите им печальную весть после того, как я поднимусь в спальню и запру за собой дверь на засов.

— Будете укрываться в надежном месте, сжимая на удачу мой старый шерифский жетон?

— Именно так. Так вот с чего началась ваша давняя мечта о карьере шерифа?

Он улыбнулся:

— Маме нравится вспоминать о моем детстве. Она говорит, я постоянно носил этот значок целых шесть лет: с тех пор как я получил его в подарок на свой второй день рождения, и пока мне не исполнилось восемь. Однако рассказы ее расходятся в деталях. Например, она рассказывала, что, уступая моим требованиям, прикрепляла этот жетон скотчем к моему телу, когда купала меня в ванне вместе с братьями. Как-нибудь, когда вы захотите с ней посекретничать без посторонних, спросите ее об этом.

— Непременно, — сказала Джемма, и волнующая дрожь при мысли о том, что она будет тут жить и работать и задавать вопросы, прокатилась по ее телу. — Кажется, я знаю, что вы имели в виду, когда сказали, что понимаете меня, мое желание получить эту работу. Вы с детства мечтали стать шерифом, и вы осуществили свою мечту, верно? Вы хотели стать шерифом не где-нибудь, а в Эдилине.