– Херес тоже хорош. И он может быть аперитивом, а может быть дижестивом. Вообще, это легендарный напиток. Он описан еще Эдгаром По.

– Славно, – отозвалась Адель, вот мы сейчас закончим с крабами и попробуем «амонтильядо».

– Ох, я боюсь, что больше не осилю… – Тата с сомнением посмотрела на огромное блюдо, в котором лежали красные клешни, по размеру похожие на детские хоккейные клюшки.

– Надо, Тата! Чистейший белок! Польза и вкус.

– Ох, Адель, да уже столько съели!

Да, обед продолжался третий час. Когда Тата и Гена вошли в номер к тете, они ахнули. Прямо напротив огромного французского окна был накрыт овальный стол. Стулья были расставлены только лишь по одной стороне – так, чтобы все обедающие сидели лицом к окну и могли наблюдать за Манежной площадью и Красной площадью. День, как специально, был солнечным, и в комнате все словно светилось. От прямых лучей балкон и комнату закрывала большая полосатая «маркиза». Тата, как только вошла в комнату, уловила сложный восточный запах. Аромат свежей зелени, ванили, чего-то пряного витал в комнате.

– Ну, наконец! – Из спальни показалась тетя. Гена с Татой ахнули. Тетя была в кимоно. Шелковая ткань синего цвета с мелкими хризантемами по полю удивительно ладно окутывала круглую фигуру. В районе талии был повязан плотный пояс. «Пояс называется оби», – вспомнила Тата. Вслух она сказала:

– Как же вам идет!

– Да, идет. И очень удобная штука для тех, кто научился носить.

– Это сложно? – Тата пощупала ткань.

– Ну, движения не скованы, ткань тонкая. Для праздничных кимоно. Хотя есть и более простые варианты.

– Оно без пуговиц?

– Японцы пуговицы не любят. Ремешки, тесемки, разные приспособления. С пуговицами там тоже не все так просто – нецке иногда заменяют их.

– Нецке?

– Да, миниатюрные фигурки с отверстием для шнурка.

– Да, я кажется, что-то такое читала. А кимоно запахивается на «мужскую» и на «женскую» стороны? – улыбнулась Тата.

– Нет, запах всегда направо. Для любого кимоно. Кроме… Кроме печальных случаев. Вот мой муж любил говорить: «Когда мое кимоно наденут на меня и запахнут налево…»

– Что тогда? – Рябцев посмотрел на Адель.

– «Мир после смерти противоположен нашему», – так говорят японцы.

– А, понятно, он говорил – когда я умру…

– Верно, – сказала Адель.

Тата поспешила увести разговор от печальной темы:

– А это вам портной шил?

– Да, это – портной. И ткань разрисована вручную. Мелкие хризантемы – это работа художника.

– Прелесть! Какой изящный рисунок! Гена, тебе нужно купить кимоно. Мужское! Ты представляешь себя на совещании директоров в кимоно?

Тата расхохоталась, а Рябцев прыснул.

– Зря смеетесь, мужское кимоно – отличная, удобная одежда, только украшений там не полагается. И шьются из более тяжелых тканей. У меня у мужа было несколько штук. В том числе, оставшихся от его отца.

– А кимоно можно в магазине купить? Наверное, как у нас всякие народные вышитые рубашки и кокошники?

– В магазинах продаются, но чаще их шьют на заказ. Это сложная работа.

– Вроде никаких вытачек и изгибов, – удивилась Тата.

Адель рассмеялась:

– Это очень непростая работа. Кимоно кроится из одного куска ткани. И этот кусок размером примерно одиннадцать сантиметров на одиннадцать метров.

– Сколько?!

– Да, большое полотнище. Узкое, но длинное. Раньше иногда перед стиркой кимоно распарывали, стирали, а потом опять сшивали. И все вручную! О, кимоно – это искусство. А еще природа, жизнь. Обычно под кимоно надевают еще одно кимоно – тонкое. На кимоно, которое носят зимой, изображена сосна или бамбук. А летом – вода.

– Осенью листья желтые?

– Верно.

– Сколько же стоит такая одежда? – спросил Рябцев.

– Мое, например, на ваши деньги – пятьсот тысяч рублей.

– Сколько?!

– Пятьсот тысяч! Кимоно – вещь дорогая.

Тата покачала головой, а тетя, пустив пыль в глаза, пояснила:

– Да, у меня кимоно от известного мастера. Но есть дешевле. Не намного. Иногда покупают уже не новые кимоно и носят их. Это не только традиции, но и наука, и искусство.

– Наука при чем тут? – спросил Рябцев.

– Ты попробуй рассчитать все так, чтобы одиннадцать метров ткани не сползали с плеча и не волочились по земле. – Адель взмахнула рукавами. – Вам надо попробовать поносить эту одежду, чтобы понять ее смысл! Но давайте к столу! Все готово! Посмотрите, какая красота.

Да, стол был великолепен. На бежево-золотистой скатерти стояли приборы и бокалы. В центре расположился плоский вытянутый вдоль стола букет из зеленых веток. «Здорово как! – отметила про себя Тата. – Никаких цветов, а стол очень нарядный».

– Прошу к столу, сейчас все подадут, – Адель жестом пригласила к столу.

Гена вручил тете букет цветов и вино. Как только они сели, официант поставил перед каждым закуску.

– Это – устрицы?! – воскликнула Тата, увидев несколько раскрытых раковин.

– Да, очень хорошие устрицы. А рядом икра морских ежей.

Перед каждым стояла темная деревянная плошка со льдом. Поверх льда лежали колючие «скорлупки» ежиных панцирей, наполненные чем-то ярко-оранжевым.

– Это ежи?! – удивился Рябцев.

– Икра ежей, тоже очень вкусно. Вот лимон, вот соус с травами. Приступайте.

Тата и Рябцев осторожно взялись за приборы. Гена недоверчиво рассматривал горку оранжевой игры, Тата смело съела устрицу.

– Вкусно, – покачала она головой.

– Можешь и мою съесть, – заботливо произнес Гена.

Все рассмеялись, понимая, чем вызвана такая забота.

– Ты попробуй, это вкусно, хоть и не совсем привычно.

Когда было покончено с закусками, внесли крабов. Вернее, это были огромные красные клешни. Панцирь уже был расколот вдоль, гостям только оставалось вытащить мясо. К каждой тарелке официант поставил маленькие плошечки с соусами.

– Рекомендую – перечный. Он очень острый, но именно то, что надо. – Адель брала клешни руками и так же руками вытаскивала мясо. Тата, недолго думая, последовала ее примеру.

Некоторое время за столом было относительно тихо. Только Тата с наслаждением ойкала.

– Надо все это запить шампанским, – заметила Адель и опять сделала знак официанту, который налил шампанское из огромной бутылки. Тата присмотрелась к этикетке.

– Это просекко, итальянское игристое.

– По-моему, шампанское, – пожал плечами Гена.