Мне говорили, что вино Святые пили без конца, Что чарка крепкого вина Была отрадой мудреца. Но коль святые, мудрецы Всегда любили пить вино, Зачем стремиться в небеса? Мы здесь напьёмся — всё равно!

— Да ты пьян! — удивилась Ван Лин, подойдя ближе и почувствовав пары рисового вина.

— Лечил нервы, как представлю, что этим милым, забавным созданиям отрезают губы, так комок в горле встаёт.

— Я тебя везде искала, а ты… Фу-у-у. Ненавижу пьяниц.

— О, мэймэй! Я сгораю от стыда! Ик. Я вот искулю, точно искуплю, ик, свою вину.

— Конечно искупишь, — шёпотом произнесла Ван Лин и осмотрелась в поисках ветки, из которой получилась бы хорошая хворостина.

К Ши Юну они вернулись помирившись, Ван Лин посчитала забег вокруг лагеря за тренировку, а Хун Синь успел протрезветь и потирал своё седалище. Им удалось вывести из транса Ши Юна, когда караван уже тронулся в путь. Забравшись на верблюда, Ван Лин тяжело вздохнула, заметив подъезжающего к ней Чжана.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию, чтобы ответить на ваше внимание на обеде. Оно весьма меня утешило. За ночь мы пройдём пустыню, я прекрасно ориентируюсь по звёздам, а Ши Юн будет делать световые вспышки, чтоб отгонять всех, кто решит приблизиться к каравану. А утром будем у Красного города. Вы когда-нибудь бывали там?

— Я там родилась и жила до шести лет.

— Значит, мы земляки! О, а вы не из тех Ванов, что когда-то держали склад рядом с храмом Богов удачи? Помню, мы часто лазили там, так как он стоял пустым и сторожа не было.

— Возможно, я не помню, чем занимался отец, когда не пил, а перед своей смертью он, кажется, пропил всё, что у него было, а дом прибрала к рукам мачеха, — Ван Лин подумала, что обязательно вернёт свой родной дом, ну а мачеху… Что сделать с мачехой, она придумает, есть много приятных вещей, не зря же она заучила весь трактат о пытках в доме учителя.

— Простите, мои детские воспоминания счастливые, и я не подумал, что это не у всех так.

— Да. Когда жизнь твоя хороша — не хочется приглядываться к грязи под ногами, — буркнула Ван Лин в сторону. Её начал раздражать этот разговор.

— Я постараюсь, чтобы у моих детей было счастливое детство.

— Рада за них и вашу жену.

— Я не женат, но думаю, что встретил девушку, которая способна разделить мои стремления, заботу о доме и караване.

Ван Лин мысленно застонала, она вовсе не хотела слушать о чужой любви и семье, это больно резало сердце и отравляло разум горечью. Она поискала глазами Ши Юна, тот шёл рядом с верблюдом, тренируя выпады. Стоило присоединиться к нему, чтобы закончить этот разговор.

— А ваше сердце, Лин, оно свободно? Вы влюблены в Ши Юна?

На это предположение Ван Лин смогла лишь выпучить глаза и захохотала так, что верблюд дёрнулся в сторону. Растирая рукавами слёзы, выступившие от смеха, она сползла с верблюда.

— Простите, Чжан-гэ, разговор был очень интересный, но я, пожалуй, потренируюсь, а то мне кажется, что ваши охранники раскормили нас с Ши Юном, скоро будем такие же, как Хун Синь.

Чжан как-то озадаченно кивнул и отправил своего верблюда к повозке, где ехал Хун Синь. После чего они вместе начали что-то эмоционально обсуждать, поглядывая на Ван Лин. Она сделала вид, что не замечает этих взглядов, и пристроилась рядом с Ши Юном, повторяя его выпады, пока они не начали делать их синхронно.

Когда совсем стемнело, Ван Лин залезла в повозку к Хун Синю и стала смотреть на звёзды над головой, небо переливалось, словно расшитый драгоценными камнями халат главной наложницы наместника. В огромной пустыне под бескрайним небом, полным звёзд, Ван Лин стала казаться себе крошечной песчинкой, потерявшейся в этом огромном мире. Иногда пустыня освещалась вспышкой — это Ши Юн запускал иероглиф света, распугивая пустынных шакалов и ночных демонов.

Рассвет залил золотом пески пустыни. На горизонте появились горы, на фоне которых солнце высветило высокие храмы с крышами, покрытыми красной черепицей, и многоэтажные склады с красными колоннами и деревянными решётками стен, где хранились пряности и товары, которыми Красный город торговал с далёкими восточными царствами. Жилые дома здесь располагались под землёй, так горожане спасались от жары и палящего солнца летом и от холода зимой. Дома-пещеры представляли собой квадратный двор, вырытый в земле, из которого в четыре стороны уходили длинные подземные комнаты со сводчатым потолком. Богатые дома имели несколько уровней и располагались на нижних ярусах начинающейся в этих местах горной гряды.

— Скоро будем дома, — сказал Чжан, подъехавший к Ван Лин.

Она кивнула, с жадностью рассматривая давно покинутую родину и пытаясь найти знакомые черты во встречающем их городе. Пришли воспоминания об играх с сёстрами во внутреннем дворе, как мальчишки сверху кидали в них камни, бег по длинным тёмным комнатам, где они пытались поймать друг друга на ощупь, запах нагретого за день камня и ветер, швыряющий красный песок в глаза. Недалеко от города их встретил вооружённый отряд в доспехах из красных кожаных и металлических пластин. Воин в высоком шлеме со знаком тигра на груди подъехал к Чжану и потребовал документы.

— Всё так плохо, Чэнь, раз ты требуешь документы даже от старых знакомых? — сказал Чжан, передавая свитки.

— Приказ проверять всех. В моём отряде много наёмников, и они с тобой незнакомы. Нарушать приказ при них нежелательно, — ответил Чэнь, просматривая бамбуковые палочки с перечнем людей и товаров каравана.

— Что слышно?

— Золотой город захвачен. Синий город отказался принести вассальную клятву, и теперь к нему движется армия. Остальные затаились и ждут. Владетели не хотят рисковать, но с радостью присоединятся к тому, кто будет побеждать, или объединятся и нападут на измотанного схваткой победителя. Политика.

Чжан забрал документы, и караван вступил в город. Верблюдов и повозки загнали под навесы, где для них был устроен водопой. Грузчики занялись своим привычным делом. Несколько раненых в битве с каппами отправилось к лекарям, остальные охранники, получив расчёт, с радостным гомоном отправились в ближайшую чайную под навесом. Чжан пригласил Ван Лин, Ши Юна и Хун Синя к себе в гости. Его дом оказался небольшим дворцом, занимающим три яруса в скале. Во внутреннем дворе били фонтаны и росли пальмы в кадках. Стены комнат оказались расписаны яркими цветами и птицами, так что казалось, что ты не под землёй, а в райском саду.

— Слуги принесут чай, рассаживайтесь. Я бы хотел несколько минут переговорить