— Не понимаю, — призналась я.

— Веранда просматривается с колокольни и с того пригорка. Если просматривается, значит, и простреливается.

— Вы думаете?

— Я не думаю, я фиксирую. И вообще, мы на «вы» или на «ты»? Давай на «ты». Нечего подчеркивать мой возраст.

Медсестра, женщина лет пятидесяти, по-видимому знакомая Насти, вышла на веранду.

— Вас зовут, Настя, — попросила она. — И вообще, на сегодня хватит. У него давление поднялось.

— Принято к исполнению, — заверила Настя.

Мы с Настей вернулись в спальню. Малый Иван на компактном компьютере «Кенон» со встроенным принтером закончил печатать и включил принтер. Лист бумаги начал медленно выползать. Принтер работал с каким-то кряхтением, будто выполнял работу не по силам. Наконец отпечатанный лист вышел из щели. Отец просмотрел его, подписал и протянул мне.

На бланке компании был напечатан приказ, что обязанности президента компании временно, на два месяца, выполняет Бурцева Вера Ивановна. Если за это время Бурцев И. К. не сможет приступить к своим служебным обязанностям, то обязанности президента компании автоматически переходят к Заместителю.

— Мы проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что ты права. Но все-таки нужно два месяца. Это тоже срок небольшой. Перетерпят. Им нет смысла задираться из-за двух месяцев. Как дома, как Анюта?

— Отправляю в деревню к родне.

— Если потребуются деньги, возьми в бухгалтерии, Настя все оформит.

Медсестра сделала круговые движения, что могло означать только — «закругляйтесь»!

Я подошла к отцу, поцеловала его. Он слабо улыбнулся и закрыл глаза.

— Поедем на моей, поговорим по дороге, — сказала Настя, направляясь к своей красной «восьмерке».

— Шофера, может быть, отпустить? — предложила я.

— Отвыкай от советских привычек, — ответила Настя. — Шофер должен рулить — хорошо и молча, уборщица — убирать хорошо и как тень. Все убрано, а ее никто не видел.

— А секретарша? — спросила я.

— Секретарша должна помогать и учить учительниц, которые решили, что они запросто могут стать президентами компаний.

— Но незаметно и с тактом, — добавил Малый Иван.

— А уж это исходя из индивидуального восприятия: некоторых — незаметно и с тактом, другие быстрее понимают, когда их бьют в лоб или по лбу. Мы поедем не торопясь, с заездами, — сказала Настя водителю, проходя мимо «хонды». — А ты рули в привычной манере и жди нас в офисе.

Малый Иван с трудом разместился на заднем сиденье, я села рядом с ним. Настя мгновенно проскочила по территории санатория и понеслась по шоссе, обгоняя слишком медлительных водителей.

— У меня есть несколько вопросов, — сказала я.

— Несколько — это хорошо, — прокомментировала Настя. — У нормальных женщин всю жизнь только два вопроса: как жить и с кем спать? Давай твои вопросы.

— Разве обязательно информацию передавать по телефону? Я с детства слышу — это не телефонный разговор. И во всех фильмах про шпионов никто не пользуется телефоном, а есть всякие тайники, передача информации на ходу. И если к нам конкурентами заслан стукач, то он об этом не скажет ни по телефону, ни в своем кабинете.

— Ваня, у тебя появился сторонник, — сказала Настя.

— Я тоже так считаю, — согласился Малый Иван. — Но шеф и Настя придерживаются другой концепции. Они считают, что мы можем определить информатора не впрямую, а косвенно, прослушивая все разговоры и анализируя их.

— Послушай про себя, Вера, — сказала Настя. Она выщелкнула кассету с записями джаза из магнитолы и вставила другую. Я услышала голоса Заместителя и юриста.

— Вначале по учительнице. — Это начал Заместитель.

Юрист: В школе работает тринадцать лет. Первый ее жених — студент консерватории Рапопорт, еврей.

Заместитель: С такой фамилией национальность можно не называть.

Юрист: Иван развалил намечающийся брак.

Заместитель: Не очень понятно. Иван — не антисемит.

Юрист: В это время семья Рапопортов собиралась эмигрировать в Израиль. Для начальника главка министерства это могло иметь нежелательные последствия.

Заместитель: Они эмигрировали?

Юрист: Да. Через год, как только сын закончил учебу в Консерватории. Сейчас он — гражданин США. Богат, знаменит, живет в основном в Европе, дома в Лондоне и в Женеве. Женат. Двое детей.

Заместитель: За кого вышла замуж учительница?

Юрист: За младшего научного сотрудника Милёхина. Через три года развелась. Сейчас не замужем.

Заместитель: Причина развода?

Юрист: Развод был тихий. В школе даже ее подруги о разводе узнали через полгода.

Заместитель: Значит, тихушница. Как ее характеризуют в школе?

Юрист: Отзывы самые положительные. К административной карьере не стремится. Неоднократно предлагали стать заведующей учебной частью — всегда отказывалась.

Заместитель: Истерична, скандальна или склонна к компромиссам?

Юрист: Характеризуют как спокойную и уравновешенную.

Заместитель: Не верю! По этим данным она чуть ли не тихая идиотка. Она умна, и очень. В разводе несколько лет. Кто ее любовник?

Юрист: Даже ближайшие подруги утверждают, что любовника нет.

Заместитель: Этого не может быть. Она очень привлекательна. Надо найти ее любовника, ее врагов. Нам надо знать, на чем ее можно сломать.

Настя выключила автомагнитолу.

— Это утренняя запись, еще до скандала с Ржавичевым. Они будут делать все, чтобы тебя убрать.

— И все-таки объясните мне, — попросила я, — зачем нужна я? Если им что-то надо сделать, они все равно сделают.

— Не сделают, — не согласилась Настя. — Все документы подписываешь ты.

— Ничего в этом не понимая.

— Тебе и понимать не надо. В твою задачу входит задержать принятие решения, пока Малый Иван не проанализирует все последствия того или другого решения. Задача очень простая: тянуть кота за хвост.

— А кто кот?

— Первый заместитель. Сейчас мы приедем в офис. Он наверняка тебя ждет. Не иди на разговор с ним. Скажи, что болит голова. Перенеси разговор на завтра. Извинись, скажи, что погорячилась.

Что я скажу, я знала и без Насти. Как только я прошла к себе в кабинет, я услышала голос Насти:

— Первый заместитель просит его принять.

— Александра Петровича жду с нетерпением. Мне надо о многом с ним посоветоваться.

Я знала, что через усилитель он слышит мой ответ в приемной.