– Вообще-то это обязанность руководства университета… – негромко, но очень уверенно сказал кто-то.

– А пока руководство не устроит нам рай на земле, мы прекрасно проживем и на помойке…

Эти две позиции ну никак не укладывались в головах студентов одновременно, и в аудитории потихоньку поднимался настоящий гвалт: каждый стремился высказать свое бесценное мнение очень мало пытаясь прислушиваться к оппонентам. Что-то подобное Вера Андреевна наблюдала в школе, когда в седьмых классах она демонстрировала простейшие опыты, при которых реактивы резко меняли цвет: почему-то половина школьников думала, что учительница просто ловко подбросила к пробирку краску, а вторая половина – что первая половина является идиотами, и обе половины старательно убеждали «идеологических противников» в своей правоте. И способ приведения класса к тишине у нее тоже был отработан – так что, на секунду снова почувствовав себя высокой (под сто восемьдесят) и мощной (сильно за сотню килограммов) «химичкой», Вера Андреевна громко произнесла:

– Дети! Ну-ка закончили мне галдеть! Или мне придется…

– Дети? А ты тогда кто? Старуха?

Вера Андреевна знала, что школьники (именно семиклассники) ее иногда за глаза ее старухой и называли, и это ее сильно раздражало. Вот и сейчас, услышав это слово, она не удержалась:

– Ну старуха, ну и что? Зато глаза не ослепли и мозги не заплесневели! Я в общежитие на пять минут зашла и увидела, что так жить нельзя – а даже те, что там уже жил, этого так и не заметили. И это лишь один пример… – и только высказав все это, она сообразила, что со стороны девочки двенадцатилетней все это прозвучало в лучшем случае анекдотично. Однако студенты-то в основном были людьми уже достаточно взрослыми и все же восприняли сказанное как шутку. Но в любом случае гвалт прекратился, а кто-то из студентов примиряющее сказал:

– Старуха, а ты сама-то готова стать комсоргом? Расскажи тогда о себе, а то я только имя твое знаю.

– Комсоргом? Могу. Зовут меня Вера Синицкая, в комсомоле с двадцать второго, работала старшей пионервожатой в школе…

– Но здесь-то не школьники, – отреагировал кто-то с необидным смехом.

– Это да. Но школа была в Хабаровске, а там, если кто не в курсе, половина школьников – это дети каторжан. Не политкаторжан, а просто каторжан: воров, убийц, насильников – и понятия о жизни у них соответствующие были. Но я с ними справлялась, и справлялась видимо неплохо: меня же в награду за эту работу в университет учиться отправили. И с вами справлюсь…

Кто-то их парней тихо захихикал.

– Даже не думай: у меня и наградное оружие есть, и я им очень неплохо умею пользоваться. Причем – Вера Андреевна вспомнила небольшой эпизод военного времени – я даже могу и не стрелять: голову проломить рукояткой и без стрельбы сумею. Причем с пяти метров – наверняка, были прецеденты.

Эпизод на самом деле был более смешным, чем трагичным: она увидела, как в очень шумном цехе какой-то молодой рабочий пытается открыть «неправильный» вентиль. Если бы открыл – установка наверняка взорвалась бы, и Вера Андреевна, понимая, что докричаться до рабочего у нее не получится, просто швырнула в него пистолет – единственное, что подвернулось под руку – в надежде, что тот хотя бы обернется и увидит подаваемые ему знаки. Но она и тогда была женщиной высокой, да и силушку еще не растеряла – в общем, рабочего она просто вырубила, попав рукояткой пистолета в голову. Разбирая этот инцидент директор завода сказал:

– Если бы ты его убила нахрен, то пришлось бы тебе орден давать, а так отделаешься денежной премией в размере месячного оклада.

– А почему за убийство орден?

– Потому что тогда пришлось бы органам объяснять, что ты диверсанта ликвидировала, а сейчас выходит, что ты просто разгильдяя правильно перевоспитала и от смерти наоборот спасла. Тоже дело нужное, но… короче, учись пистолеты лучше кидать! Кстати, а почему не стреляла-то?

– Стрелять? В цехе по производству пороха?

– Два месячных оклада, иди, тренируйся пистолетами швыряться…

Но это было давно и вообще в прошлой жизни, а сейчас…

– А старуха-то дело говорит, давайте ее и выберем, – снова раздался тот же голос.

– Только с одним условием, – Вера Андреевна снова взяла происходящее в свои умелые педагогические руки. – Дел у меня будет много, одной не справиться, поэтому для тех, что попроще – вроде сбора взносов – я предлагаю выбрать мне заместителем Ивана Малкова.

– Принято. Это все?

– И Иван еще верно сказал, что культурный уровень тоже повышать надо, поэтому предлагаю всего лишь подумать, кто из вас может стать культоргом.

– Кем?

– Те, кто нашим культурным уровнем и займется. Будет нас в кино водить на фильмы, в театры, в музеи… Дело на самом деле нужное, но тут необходимо, чтобы человек все же в этой культуре прилично сам разбирался.

– Ну да, в кино билеты достать…

– А с этим как раз тоже комсомол поможет. Тот же кинотрест один-два билета нам не продаст конечно, а вот заявку от комитета комсомола на пару сотен билетов наверняка удовлетворит.

– Ага, как же!

– Еще раз: заявку комитета комсомола университета. А не захочет – придется удовлетворять заявку горкома партии, а это будет гораздо больнее. Но снова повторю: вы уж сами подумайте, с ребятами из других групп обсудите. Тут массовость тоже важна, но без нужных