– Беги! Беги! – Теперь грибы будто бы пели хором, и множество мерцающих зеленоватых шляпок едва заметно вибрировали.

Девочка вспомнила мамину сказку – если маленькую ящерку можно от страха принять за дракона, значит, и кто-то действительно страшный может сперва показаться милым и беззащитным. Что они с Петриком, в сущности, знают об Эржбете? Они знакомы не больше часа, и, если уж говорить честно, ведет она себя немного странно: уходит от ответов и о прошлых веках говорит так, словно сама там побывала. Да и кто вообще станет в одиночестве бродить по темному подземелью, да еще и ночью? Девочка с тревогой взглянула на Эржбету и увидела нечто, от чего ей захотелось кричать: проводница не отбрасывала тени.

Если кто-то что есть силы кричит вам, что нужно бежать, возможно, стоит последовать этому совету. Даже если речь идет о сияющих грибах – вдруг в случае опасности и они могут разговаривать?

Лёля прикрыла рот ладонью и с ужасом уставилась на серые каменные стены. Так и есть: вот ползет недовольная Петрикова тень, вот застыла ее собственная, а где же тень Эржбеты? Неужели… Девочка в несколько больших шагов догнала друга и собиралась схватить его за руку, чтобы бежать прочь. Ведь от того, кто не отбрасывает тени, не стоит ждать ничего хорошего. Но тут тень Эржбеты неожиданно появилась, хоть и вела себя, нужно признаться, довольно непривычно.

Бледная, бесформенная, она то исчезала, то вновь проступала на каменной стене, словно чернильная капля на промокашке. Иногда тень отставала от своей хозяйки и, постоянно озираясь, кралась за Петриком. Или вдруг резво скакала вперед и, обгоняя всю процессию, что-то жадно высматривала в темноте. Что и говорить – такого Лёле видеть еще не приходилось, и, как ни старалась, девочка не могла вспомнить ни одной книги, в которой говорилось о таком недопустимом для тени поведении.

Эржбета сделала еще несколько уверенных поворотов, и вот друзья оказались в совсем узком полутемном проходе. Грибосветы попадались все реже, и вокруг постепенно стала сгущаться недобрая тьма. Проходя мимо очередного мерцающего гриба, Лёля слышала над ухом тревожное зудение. «Беги, беги, беги!» – раздавалось из-под зеленоватой шляпки. Следовать совету грибов – дело довольно безумное: если бы Лёле кто-то рассказал об этом еще вчера, она бы ни за что не поверила. Но ведь и ловить чудовище посреди ночи – не слишком разумная затея. А позволить подозрительной малознакомой женщине увести себя в подземный лабиринт – это ли не верх глупости? Лёля твердо решила, что сейчас возьмет Петрика за руку, и они вдвоем, попрощавшись с Эржбетой, вернутся назад и постараются сами найти дорогу к чудовищу. Пусть даже это будет тысячу раз невежливо и покажет их невоспитанными грубиянами. Но стоило девочке открыть рот, как Эржбета неожиданно остановилась.

– Пришли? – выдохнул Петрик не то радостно, не то обреченно.

– Смотря куда, – откликнулась проводница, и Лёле показалось, что в ее голосе звучат зловещие нотки.

– Как куда? К чудовищу, – растерялся Петрик.

– Нет, нам еще далеко.

– Тогда почему же…

– Привал. – Эржбета стянула с плеч рюкзак, и он с громким стуком рухнул на землю. – Нужно перекусить.

– Вот это я понимаю! – просиял Петрик. – У меня в животе урчит так, что, кажется, дрожат стены.

Мальчик выбрал себе место посуше и, сняв заплечный рюкзак, уселся на землю. Грабли он бережно положил рядом.

– У нас есть бутерброды, – радостно объявил он, расстегивая молнию. – Будете?

– С чем? – как-то лениво поинтересовалась Эржбета. Она успела избавиться от своей забавной шапки и теперь неторопливо разматывала длинный шарф, обнажая закругленный подбородок и тонкие губы.

– У меня с лососем, – откликнулся Петрик, доставая внушительный бумажный сверток. – А у Лёли с сыром и зеленью. Правда, лучше, наверное, выбрать что-то одно… Разве только желудок у вас очень уж крепкий.

Эржбета аккуратно сложила шарф и расстегнула верхнюю пуговицу пальто. Затем она подняла вверх коротенькие ручки и потянулась. Потом повращала плечами, наклонила голову к плечу – будто разминалась перед уроком физкультуры.

Лёля бросила взгляд на каменную стену: тень Эржбеты за спиной Петрика нетерпеливо расхаживала из стороны в сторону, напоминая хищника, запертого в клетке.

– А ты чего не садишься? – Мальчик вопросительно посмотрел на подругу. – Только не говори, что не хочешь есть. Ни за что не поверю!

– Петрик… – начала девочка и почувствовала, что голос ее предательски дрожит. – Я думаю, нам уже пора. Не будем больше задерживать Эржбету, у нее наверняка есть свои дела.

– Вы меня нисколько не задерживаете, – новая знакомая неприятно усмехнулась. – У меня полно свободного времени.

– Спасибо вам большое, но дальше мы как-нибудь сами. – Лёля старалась, чтобы ее голос звучал как можно тверже. – Петрик, пойдем!

– С ума сошла! – возмутился мальчик. – А поесть?

– У нас еще будет время, – девочка многозначительно посмотрела на друга, в надежде, что он каким-то таинственным образом прочтет ее мысли.

– Ну уж нет! – Петрик решительно развернул пакет и приготовился к трапезе. – Я ног не чувствую от усталости и шагу отсюда не сделаю, пока не съем этот бутерброд.

– Но, Петрик… – умоляюще выдохнула Лёля и потянула мальчика за рукав.

– Знаешь что! – Петрик выдернул руку и демонстративно отвернулся. – Командуй кем-нибудь другим. У меня поздний ужин, и точка.

Лёля в отчаянии посмотрела на Эржбету. Та стояла, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Ее полное добродушное лицо расчертила кривоватая усмешка, в глазах за толстыми стеклами очков прыгали недобрые искорки. Даже тень Эржбеты как будто насмехалась над девочкой.

– Ну, раз вы все-таки остаетесь… – произнесла маленькая проводница медленно и тягуче.

И вдруг, вместо того чтобы закончить фразу, сорвалась с места и стремительным, почти звериным прыжком бросилась вперед. Оказавшись рядом с Петриком, Эржбета рывком подняла его с земли и бросила об стену. Прежде чем мальчик успел издать хотя бы звук, Эржбета выхватила у него из рук бутерброды, отшвырнула в сторону и, вцепившись в ворот его куртки, злобно зашипела прямо в лицо:

– Ненавижу эту вашу поганую рыбу.

Лёля с ужасом заметила, что за тонкими губами проводницы прячутся маленькие острые клыки. Девочка дернулась с места, толком не представляя, что собирается делать. Бежать, молотить кулаками Эржбетину физиономию, кусаться, лягаться – все что угодно, лишь бы спасти Петрика. Но не успела она сделать и шага, как круглое зубастое лицо обратилась к ней, и девочку словно пригвоздило к месту полным ярости взглядом.