Пришла Пэт вместе с Альбертой, которая принесла яйца.

— Нора, я как раз вовремя! — заговорила Пэт как ни в чем не бывало. — Не могла бы ты выдать голодной сестре одно или два яйца? Привет, Джим! Доброе утро, Эллери! Не думайте, что Луди морит меня голодом. Просто мне жутко захотелось посмотреть на молодоженов.

— Альберта, еще один прибор, — приказала Нора и улыбнулась Пэт: — По утрам ты очень разговорчива! Садитесь, Эллери. Медовый месяц кончился, и мой муж больше не встает, когда приходят мои родственники.

Джим встрепенулся:

— Кто — Пэтти? Дай-ка на тебя посмотреть. Как ты повзрослела! Настоящая красавица! Завидую вам, Смит. Будь я холост…

Эллери видел, как легкое облачко пробежало по лицу Норы. Она подала мужу чашку кофе. Пэт продолжала болтать. Она была не очень хорошей актрисой и не могла смотреть Джиму в глаза, но помнила указания Эллери, несмотря на собственные огорчения… А вот Нора держалась изумительно. Пэт была права — Нора решила не думать о письмах и их ужасном смысле. И она воспользовалась небольшим кризисом в отношениях Пэт и Карта, чтобы помочь себе в этом.

— Я сама приготовлю тебе яйца, дорогая, — сказала Нора сестре. — Альберта — настоящее сокровище, но откуда ей знать, что ты любишь яйца, сваренные ровно за четыре минуты. Прошу прощения. — Нора отправилась к Альберте в кухню.

— Нора — настоящая наседка, — усмехнулся Джим. — Сколько сейчас времени? Я опаздываю в банк! Пэтти, ты плакала? Ты как-то странно разговариваешь. Нора! — крикнул он. — Почта еще не пришла?

— Нет, — отозвалась Нора из кухни.

— Кто — я? — неуверенно отозвалась Пэт. — Не говори глупости, Джим.

— Ладно, — засмеялся тот. — Это не мое дело. А вот и Бейли! Извините! — Джим выбежал в прихожую ответить на звонок почтальона. Они слышали, как он открыл парадную дверь, как старый мистер Бейли проскрипел: «Доброе утро, мистер Хейт», как Джим шутливо ответил. Дверь захлопнулась, и послышались медленные шаги Джима, словно он, возвращаясь, просматривал почту. Затем Джим появился в поле зрения и внезапно застыл, уставясь на один из конвертов. Его лицо позеленело. Потом он поднялся наверх — они слышали его тяжелые шаги по ковровой дорожке, а вскоре хлопнула дверь.

Пэт не сводила глаз с того места, где только что стоял Джим.

— Ешьте вашу кашу, — посоветовал Эллери.

Пэт покраснела и быстро склонилась над тарелкой. Эллери поднялся и бесшумно отошел к подножию лестницы. Но вскоре вернулся к столу.

— Думаю, он в своем кабинете. Я слышал, как он запер дверь… Нет! Не сейчас. Идет Нора.

Пэт едва не подавилась тостом.

— Где Джим? — спросила Нора, ставя яйца перед сестрой.

— Наверху, — ответил Эллери, протянув руку за тостом.

— Джим!

— Да, Нора? — Джим вновь появился на лестнице, бледный, но успевший взять себя в руки. Он был в пальто и нес несколько запечатанных конвертов различной величины.

— Джим, что-нибудь не так?

— Не так? — Джим засмеялся. — В жизни не видел такой подозрительной женщины! Какого дьявола что-то должно быть не так?

— Не знаю. Но ты такой бледный…

Джим поцеловал ее.

— Тебе следовало стать сиделкой! Ну, мне пора. Кстати, вот почта. Обычная чепуха. Пока, Пэтти, Смит! Скоро увидимся. — Он выбежал из дома.

После завтрака Эллери сказал, что хочет прогуляться в лесу за домом, и тоже удалился. Через полчаса Пэт присоединилась к нему. Она быстро пробиралась сквозь кустарник в повязанном на голове яванском платке, все время оглядываясь, как будто за ней кто-то гнался.

— Я думала, что никогда не отделаюсь от Норы, — запыхавшись, сообщила она и опустилась на пень. — Уф!

Эллери задумчиво курил.

— Пэт, мы должны прочитать письмо, которое только что получил Джим.

— Эллери, чем все это кончится?

— Оно очень взволновало Джима. Это не может быть совпадением. Утреннее письмо каким-то образом связано со всей загадкой. Не можете выманить Нору из дома?

— Она собирается в Хай-Виллидж с Альбертой за покупками. Лимузин стоит наготове. Я узнала бы его даже в Детройте.

Квин тщательно раздавил окурок.

— Отлично, — кивнул он.

Пэт пнула ногой хворостинку. Ее руки дрожали. Потом она спрыгнула с пня.

— Я чувствую себя последней вонючкой! — простонала она. — Но что еще мы можем сделать?

— Сомневаюсь, что мы что-нибудь обнаружим, — проговорил Эллери, когда Пэт открыла дверь дома Норы своим ключом. — Джим запер дверь, когда прибежал наверх. Он не хотел, чтобы его застали… за тем, чем он занимался.

— Думаете, он уничтожил письмо?

— Боюсь, что да. Посмотрим.

В кабинете Джима Пэт прислонилась спиной к двери. Она выглядела больной. Эллери потянул носом воздух, затем направился к камину. В очаге было чисто, если не считать маленькой кучки пепла.

— Он сжег его! — воскликнула Пэт.

— Но не до конца.

— Вы что-то нашли, Эллери?

— Обрывок, который избежал огня.

Пэт подскочила к нему. Эллери внимательно изучал обугленный клочок бумаги.

— Это кусок конверта?

— Клапан с обратным адресом. Но адрес сгорел — осталось только имя отправителя.

— «Розмэри Хейт», — прочитала Пэт. — Сестра Джима! — Ее глаза расширились. — Эллери, это ей Джим написал те три письма о Норе!

— Возможно, что… — Эллери не договорил.

— Вы хотели сказать, возможно, что существовало первое письмо, которое мы не нашли, потому что он уже его отправил? А это остатки ответа его сестры?

— Да. — Эллери спрятал обожженный клочок в бумажник. — Но я в этом не уверен. С какой стати ему так волноваться из-за ответа сестры? Нет, Пэтти, тут что-то другое.

— Но что?

— Это мы и должны выяснить, — пояснил мистер Квин. Он взял ее за руку и огляделся. — Пошли отсюда.

* * *

Вечером все сидели на крыльце дома Райтов, наблюдая, как ветер колышет листву деревьев на лужайке. Джон Ф. и Джим с жаром обсуждали президентские выборы, Герми пыталась их угомонить, а Нора и Пэт молча слушали. Эллери курил, сидя в углу.

— Ты же знаешь, Джон, что я терпеть не могу политических споров! — проворчала Герми. — Господи, вы, мужчины, так легко возбуждаетесь…

— В этой стране грядет диктатура, Джим, — заявил Джон Ф. — Помяни мои слова.

— Вам придется их проглотить, — усмехнулся Джим. — Ладно, мама, мы прекращаем… — Он повернулся к Норе: — Между прочим, дорогая, сегодня утром я получил письмо от моей сестры Розмэри. Забыл тебе сказать.