– Ложись спать. Я не мешаю.

– После всего, теперь…

– Я только хочу поговорить с тобой. Можно поговорить и в постели.

– Но я не хочу разговаривать. Я устал слушать про мои комплексы и сдерживающие механизмы. Иди домой.

– Виделись с Эйприл?

– Да.

– Как она восприняла это?

– Восприняла что?

– Свое мученичество. Выйти замуж за нового, пока еще любишь старого. Истинное мученичество, надо признать.

– Какие милые шуточки, – сказал Долан саркастически.

– Вы потанцевали с ней? – Майра продолжала тем же спокойным тоном.

– Примерно треть танца, да. Муж вмешался.

– Вмешался? Как странно, не так ли?

– Он упрекал меня за отсрочку их медового месяца, мол, я затащил Эйприл в театр-студию и теперь она занята в спектакле. Нормальная шутка. Но затем встрял Гарри Карлайл и стал подзуживать его сорвать наш танец. Когда мы с Эйприл отошли от стола, я увидел, что Гарри пристроился рядом с Роем. И наверное, напомнил нечто предполагающее вспышку ревности.

– Держу пари, Менефи не требовалось сильного напоминания.

– Черт, теперь это неважно. Когда я вернулся за наш столик, Карлайл ждал меня там. Он пытался намекнуть, что лучше ничего не печатать о нем в журнале.

– Ах, этот Карлайл!

– Да, известный светский доктор, его братец…

– Откуда Гарри узнал, что ты собираешься печатать о нем статью?

– Хотел бы я это выяснить! О наших планах было известно только тебе, мне и Бишопу.

– И Томасу. Вспомни день, когда ты в раздражении пытался впечатлить его списком персон, которых собираешься высветить.

– Да, и Томасу. Да…

– Томас и этот Карлайл – друзья?

– Не знаю. Но с Джеком, братом Гарри, Томас еще как знаком. Джек Карлайл. Главный рэкетир в округе.

– Надеюсь, его запугивания не остановят тебя.

– Не волнуйся, скорее наоборот. Это единственная работа, которую я проделаю с большим удовольствием. Я вообще никогда не любил его… а теперь, пожалуйста, не могла бы ты убраться?

– Ты же не собираешься отправить меня домой пешком, через весь город, в это время ночи?

– Ладно, черт возьми. Попрошу Улисса отвезти тебя домой на моей машине.

– Но зачем? Почему мы не можем поступить проще?

– Я уже говорил, – сказал Долан, вставая. – Здесь нет лишней кровати.

– Эта выглядит вполне достойно.

– Это моя кровать.

– Знаю. Прекрати строить из себя дурака.

– Я не дурак, о господи. Все прекрасно понимаю. Знаю, чего ты хочешь. Знаю, что не смогу устоять. Знаю, что мне нравится все сексапильное в мире.

– Великолепно! Теперь ты становишься самим собой, – сказала Майра, улыбаясь. – Здорово!

– …Но спать в моей кровати ты не будешь! Черт возьми, ну почему ты не остановилась в тот день выпить свою чашечку кофе!

– Замечательно! Мне нравится, когда ты выпускаешь пары! В эти минуты ты великолепен!

– Посмотрела бы ты на меня, выгоняющего женщин отсюда в четыре часа утра. Вот когда я в самом деле великолепен.

– А теперь давай…

И тут кто-то постучал в дверь.

– Входите, – ответил на стук Долан, думая, что пришел один из парней снизу, может быть Улисс.

Дверь открылась, и вошла Эйприл Коулин Менефи.

– Я не знала, что у тебя компания, – сказала она, невозмутимо глядя на Майру. – Я помешала?

– Почему же? Нет, – протянул Долан, все еще удивленный.

– Это хорошо, – проговорила Эйприл, закрывая за собой дверь.

Майра встала, громко втянув воздух.

– Не уходите, – обратилась к ней Эйприл, с улыбкой протягивая Майре руку. – Меня зовут Эйприл Менефи. Я видела вас сегодня.

– Привет! – сказала Майра, пожимая протянутую руку.

– Мисс Барновски, – представил ее Долан, очнувшись от первоначального шока. – Моя секретарша. В журнале, я имею в виду. Она помогает мне печатать. Мисс Барновски…

– Да, я знаю, – прервала его Эйприл. – Мисс Барновски.

– Она мой секретарь, – повторил Долан, глупо улыбаясь.

– Хорошо. Вы мне кажетесь ужасно привлекательной, – сказала Эйприл Майре.

– Спасибо…

– Мне жаль, что вы уходите. В самом деле. Я хотела бы узнать вас получше.

– Спокойной ночи, миссис Менефи, – произнесла Майра, собираясь уходить.

– Подожди минуту, – проговорил Долан, провожая ее до двери. – Я попрошу Улисса отвезти тебя.

– Не беспокойся, – бросила Майра через плечо, проходя через темноту гостиной…

– Она великолепна, Майк. Выглядит как девушка на рисунке Бенда. Теперь я понимаю, почему ты был столь пренебрежителен…

– О господи, у тебя в голове когда-нибудь бывает что-нибудь кроме секса? – спросил Долан, закрывая дверь.

– Это патология, – кротко согласилась Эйприл.

– Ты ненормальная. Как ты здесь оказалась?

– Не хмурься так! Вошла через черный ход, через комнату Улисса и затем по внутренней лестнице. А что?

– О господи, сдохнуть можно, – сказал Долан, качая головой. – Ты самая ненормальная из всех, кого я когда-либо встречал. Ты только что вышла замуж, это ваша брачная ночь, и ты спрашиваешь меня «а что»?

– Я спрашиваю тебя снова: «А что?» Ты не рад, что я здесь? «Это одновременно и подходяще, и пристойно», или ты не помнишь Линкольна?

– Сдаюсь, – сказал Долан, усаживаясь и запуская пальцы в шевелюру. – Положительно сдаюсь. Каждая собака в городе знает твою машину. Ты подумала, как легко тебя вычислить? Все же знают, что я живу здесь.

– Я приехала на такси, – проговорила Эйприл, снимая пальто.

– А как насчет Менефи?

– Мы поцапались, и я уехала.

– Прекрасный способ начать семейную жизнь.

– Спор, – сказала Эйприл, подходя и усаживаясь рядышком на кровать, – был о тебе. Он начался сразу же после того, как Рой помешал нам танцевать, и продолжался весь оставшийся вечер. Рой очень ревнует меня к тебе.

– Какого черта ревновать ко мне?

– Может быть, – пробормотала Эйприл тихо, широко раскрыв невинные глазки, – потому что ты – намного лучший любовник, чем он.

– Будь я проклят! – воскликнул Долан, уставясь на нее в изумлении. – Ты рассказала ему?

– Конечно.

– О господи, – простонал Долан.

– Но я здесь не только из-за этого. То есть не только, чтобы переспать; я принесла тебе кое-что, – сказала Эйприл, открывая сумочку. – Я подумала, что финансовая поддержка тебе не помешает, я помню, что наступил очередной срок оплаты за машину. – С этими словами она положила чек рядом с Доланом.