Бьянка выключила телефон и рухнула на диван. Девочка жива. На этом все.

* * *

Дни тянулись сплошной чередой, все события былой давности, словно дежавю, повторялись одно за другим. Вместе с Феликсом, лечащим врачом Тома, скорректировали план лечения. Еще один дорогостоящий курс внутривенных препаратов в столице – спасибо родителям, влезли в долги, но помогли собрать деньги. У Бьянки опять началась каждодневная изнуряющая работа. Она даже решилась свозить сына к бабке, которая якобы лечила деток и взрослых от разных недугов, связанных с позвоночником. Говорили, что она в прошлом врач, кажется, даже ортопед, но когда вышла на пенсию, занялась частной практикой прямо у себя на дому. Лечила руками, «правила» новорожденных от кривошеи и родовых травм.

Набравшись смелости, Бьянка рано утром собрала Тома, села в машину и отправилась за город. Ехать километров сорок, не так далеко, но очередь к целительнице занимали с самого утра, просто так к ней попасть невозможно. Поэтому Бьянка отправилась туда пораньше, чтобы на месте решить, стоит ли показывать этой чудо-старушке своего сына.

Нужный дом она отыскала без труда: все в округе знали, зачем в деревню едут целые кортежи машин. Во дворе автомобили стояли вплотную друг к другу. Народ толпился у ворот. Бьянка тоже вышла, пока Том спал в автокресле. Со стороны дома послышались какие-то звуки, проскрипел засов на воротах, толпа засуетилась. Подхватив детей, мамашки образовали плотное кольцо вокруг входа. Как только калитка открылась, все ринулись внутрь, Бьянка спокойно вошла одной из последних. Обыкновенный деревенский дом, никакой роскоши и в помине не видно, самотканые половики, старая мебель с потрескавшейся полировкой, русская печь. В одной комнате люди ожидали своей очереди, в другой, закрытой плотной шторой, давно потерявшей свой истинный цвет, принимала целительница. Бьянка вышла к машине, взяла спящего Тома на руки и вернулась в дом. Кого тут только не было: молодые девицы с новорожденными, бабушки с внуками, дети разных возрастов – и малыши, и постарше, и даже подростки. Многие пришедшие разговаривали между собой, делились впечатлениями от предыдущих сеансов.

Ожидание длилось несколько часов, Том проснулся. Большое количество народа вокруг смутило его, он нервничал. Но тут из-за шторы вышла невысокая полненькая женщина в белом переднике и с такой же белой косынкой на голове. Она прошла мимо ожидающих, немного задержав, как показалось Бьянке, взгляд на ней и Томаше, затем вышла на улицу. Все вокруг затихли, слышался только еле различимый шепот.

– Зайди ко мне и мальчонку прихвати, – сказала женщина в переднике, возвращаясь в комнату.

Женщина кивнула, ее пухлая рука с короткими широкими пальцами скользнула сначала по голове Тома, а затем легко прикоснулась к щеке Бьянки. Рука оказалась неожиданно мягкой. Бьянка заглянула за штору. У стены стояла кровать, точнее софа, накрытая белым пододеяльником, рядом был стол, возле окна – еще один, именно там, у окна, сидела эта пожилая женщина. Она рукой указала на стул с другой стороны. Бьянка присела, целительница смотрела на нее пытливым взглядом. Том сначала заерзал, потом вдруг затих и склонил голову на мамино плечо.

– Зря ты ко мне пришла.

Бьянка насторожилась, губы задрожали, и она закусила их, чтобы не выдать накатившейся тревоги и отчаяния.

– Хотите сказать, что ему не помочь?

– Я не помогу, да ему это и не нужно, – женщина словно специально тянула время, чтобы испытать Бьянку.

– Кто, кто тогда? – Бьянка не собиралась рассказывать о своих догадках: если она действительно лечит, какая разница, в чем причина той или иной болезни. Она зажалась еще сильнее, мышцы лица онемели от напряжения, язык почти не слушался.

– Ты не права, причина всегда имеет значение, – глаза женщины будто смеялись, морщинки стали заметнее, взгляд потеплел, но губы оставались строгими.

Такого не может быть. Бьянка даже не предполагала, что целительница еще и мысли читает.

– Нет, я не читаю твоих мыслей, – морщинки снова собрались в уголках глаз. – Это всего лишь многолетний опыт и долгая-долгая практика. Почти все приходящие ко мне думают примерно одинаково. И ты – не исключение. Но вот что я тебе скажу: не мешай ему. Что бы он ни делал, все будет правильно.

– Кому? – недоумение Бьянки только усиливалось.

– Своему сыну, конечно, вот глупая, приди в себя, разве ты так ничего и не поняла?

Бьянка только пожала плечами. Что она может знать? Откуда? В ясновидящих и всяких там экстрасенсов она не особо верила.

– Поняла, вижу, что поняла. Держи свое сердце под замком и не мешай ему, так ты спасешь его и себя, а запретить все равно не сумеешь, – она покачала головой. – А теперь иди с богом, надеюсь, тебе хватит сил.

– Послушайте, я не понимаю, что мне делать, как избавиться… от этой… Этой способности. Он заболел после того, как помог одной девочке. И почему он не может вылечить себя самого? – Бьянку словно прорвало.

– Иди с богом, – голос прозвучал строго и настойчиво. Женщина встала и вышла из комнаты.

– На сегодня прием окончен, – послышалось за шторой, затем хлопнула входная дверь.

Бьянка подскочила и вылетела вслед за женщиной на улицу, прижимая Тома к себе.

– Постойте, не уходите вот так, я боюсь ошибиться, боюсь потерять его, я не понимаю, что мне делать!

Целительница обернулась.

– Страх – плохой советчик, не стоит тратить свою жизнь на страх, он не для этого дал тебе еще один шанс, ведь правда? – глаза снова засмеялись и заблестели. – Дело не в нем, а в тебе. Что у тебя есть, кроме сына? Где все твои мечты? Где ты сама?

– Я – это мой сын. Теперь.

– А вот тут ошибаешься! Ты – это ты, а он – это он. И если не поймешь, и себя погубишь, и его.

– Разве не за этим он мне дан?

– А кто сказал, что он дан тебе? Все мы приходим в мир, и он дан миру. А ты должна просто помочь, если силы есть, а нет – тогда не мешай. Если ты сама не живешь, как же ты сына научишь жить?

– Но он бы просто не выкарабкался без меня! – от отчаяния Бьянка скатывалась на низкий шепот.

– А может, ты без него? – произнесла чудо-старушка лукавым, почти сказочным голосом, она подошла совсем близко, поцеловала Тома в лоб и ушла вглубь двора, там стоял еще один домик.

Дверь захлопнулась, Бьянка еще несколько минут смотрела на закрытую дверь кривенькой деревенской избушки. Из большого дома потянулись люди, они переговаривались, посматривая в сторону Бьянки. Она поспешила к машине, пристегнула Тома и поехала в город.

* * *

К весне, почти через год после происшествия в бассейне, Томаш снова научился ходить. Бьянка смотрела на ребенка и каждый раз мысленно благодарила небо. В сущности, какая разница, каковы первопричины, если болезнь отступила и Том с каждым днем все больше набирался сил? Не важно, что он – не совсем обычный ребенок, Бьянка поклялась не допускать больше ничего подобного, она запретила себе даже вспоминать о странной исцеляющей способности, чтобы не рисковать его жизнью. Возможно, это пройдет само собой, может, он научится каким-то образом управлять даром. Бьянка точно не знала, что именно предпримет, если симптомы повторятся, но решила, что не станет его использовать, даже если будет умирать.