«Что ни сооружение в Найроби – то самое большое!» – сам себе сказал Борис. Еще десять минут езды, и «Тойота» остановилась перед большими железными воротами, из которых выезжал длинный автомобиль.

Худой как щепка черноволосый мужик, одетый в белую рубашку и джинсы, вышел из небольшой железной калитки и, скрестив руки на груди, стал смотреть, как трое людей сгружали мотоцикл.

– Плохо работает двигатель мотоцикла, уважаемый! – по-английски сказал Викинг, делая пальцами какое-то странное движение.

– Сегодня некогда – все механики ушли домой! – лениво ответил на корявом английском языке Музаффар, внимательно смотря на Бориса.

– Вы разрешите закатить мотоцикл на станцию? Не оставлять же его на улице? – спросил Борис, отдавая негру из «Тойоты» пятьдесят долларов.

– Десять долларов! – сквозь зубы сказал Музаффар, отворачиваясь к Викингу. Отдав сумку Викингу, Борис взял мотоцикл за руль и, поймав предупреждающий взгляд своего товарища, остановился.

Дождавшись, пока «Тойота» отъедет, Борис выжал сцепление и покатил мотоцикл внутрь станции.

Едва «Тойота» скрылась, как Музаффар предложил Викингу:

– Заходите, дорогой! Ужин готов!

На крыше станции Бориса и Викинга ждал накрытый стол, на котором стояло большое блюдо с желтым пловом и крупно нарезанными помидорами по краям.

– С прибытием, дорогие гости! – по-русски сказал Музаффар, поднимая пиалу с чем-то коричневым.

В пиале оказался коньяк, глоток которого обжег горло.

– У нас утром самолет в Сомали! – сразу сказал Борис, едва поставив пиалу на стол.

– Сначала покушайте, а потом дела! – попросил Музаффар, беря пальцами плов.

На удивленный взгляд Бориса хозяин пояснил:

– У меня на родине плов всегда едят руками!

– Есть руками – это целое искусство, которое культивируется на Востоке тысячелетиями! – выдал Викинг, в свою очередь беря четырьмя пальцами ароматное кушанье.

– Приятно, когда люди знают обычаи нашей многострадальной родины! – печально сказал Музаффар, наливая из чайника коричневую жидкость.

– Почему коньяк вы наливаете из чайника? – спросил Борис, беря руками кусочек мяса, которое прямо таяло во рту.

– Этому есть вполне логичное объяснение. Хотя я живу в Кении, но я все равно мусульманин, которому запрещено пить не только спиртное, но и сок перебродивших ягод. Но вы мои гости, которые любят алкоголь, и долг хозяина уважить гостя. Это преамбула! Вы меня попросили объяснить, почему я налил коньяк в чайник? Все очень просто. Много лет тому назад, когда я учился в институте и собирал хлопок, мои преподаватели сидели за общим столом и пили коньяк из чайников. Все студенты это видели, но делали вид, что не замечают. Внешние приличия должны быть соблюдены! – закончил краткий экскурс в историю Музаффар, наливая еще коньяка.

– Плов вы сварили изумительный! – сказал Викинг, вытирая губы салфеткой.

– Теперь поговорим о делах наших скорбных! – сказал Борис, следуя примеру Викинга.

– Желание гостя – закон для хозяина! – согласился Музаффар, наливая в новую пиалу зеленого чаю.

– Налейте мне тоже чаю, пожалуйста! – попросил Борис, внимательно наблюдая за хозяином.

– Завтра утром я дам вам человека, который отвезет вас до аэропорта. Один человек, знающий местные языки, полетит вместе с вами. Три акваланга для вас приготовлены, и их погрузят в самолет. Деньги для вас тоже есть и немного специального снаряжения. Все так быстро пошло, что у меня не было возможности подготовиться основательней. Вам присвоили второй приоритет, и все, что положено, я вам выдам! – сказал Музаффар, вытирая лицо правой рукой.

– Вы можете дать нам немного сомалийских денег? Не думаю, что очень разумно рисоваться в бедной стране с пачками долларов? – спросил Борис.

– Выдам я вам сомалийские шиллинги! Только грины там лучше идут! – отозвался Музаффар.

– Расскажи хоть немного о стране Сомали, в которой нам предстоит работать! – попросил Борис, отхлебывая глоток чаю.

– С большим удовольствием! – мгновенно отозвался Музаффар и, налив всем участникам застолья чаю, принялся рассказывать:

– По профессии я историк, но вот пришлось переквалифицироваться в автомеханики, о чем, кстати, совершенно не жалею, – бодро сказал Музаффар, по ошибке наливая себе в чай коньяк.

«А может, и не по ошибке? Кто их, загадочных восточных людей, поймет?» – подумал Борис, про себя ухмыляясь.

– Какой институт вы кончали в Союзе? – неожиданно спросил Викинг, откидываясь на спинку стула.

– Московский ИЯ[8]– восточный факультет! – гордо сказал Музаффар и погладил обеими руками свою бороду.

«Теперь понятно, откуда у тебя растут грувские ушки!» – сразу оценил высшее учебное заведение Борис.

– Я никогда не слышал про такой вуз! – прикинулся шлангом Викинг, вызывая хозяина на откровенность.

Но Музаффар не поддался на грубую уловку напарника и, как все восточные люди, предпочел перевести разговор на менее скользкую тему:

– В тот день, как будут свидетельствовать против вас их языки, их руки и их ноги, о том, что они сделали[9], – процитировал Музаффар, снова вытирая руки о бороду.

Викинг выжидательно посмотрел на Музаффара, который не спеша отпил чаю с коньяком и начал рассказывать:

– Сомали – одна из старейших стран мира, расположена на полуострове Сомали, на берегах Аденского залива и Индийского океана. Жители страны ведут в основном кочевой образ жизни, разводя верблюдов, овец и коз на безводных равнинах, которые занимают большую часть территории страны.

В южных районах Сомали, в долинах рек Джубы и Веби-Шебели, выращивают бананы, цитрусы и сахарный тростник. В одна тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году север страны захватила Англия, а в начале двадцатого века юг страны – Италия.

В середине двадцатого века произошло объединение страны. Но после засух в семидесятых годах и войны с Эфиопией в стране наступила еще большая разруха, которая привела к введению в страну войск ООН, которое, правда, ни к чему путному не привело, и бардак в стране продолжается.

– Это все понятно и без исторических экскурсов! Вы лучше про природу расскажите! – прервал лектора Викинг, но не тут-то было.

Музаффар уже закусил удила, вываливая на друзей кучи информации:

– Вдоль юго-восточного побережья протянулась неширокая приморская низменность с песчаными береговыми дюнами, остальная часть страны – равнинное плато высотой до полутора тысяч метров. Наиболее высокая часть – север, где имеются настоящие горы почти до двух с половиной тысяч метров! Конечно, это не сравнится с Памиром, но для Сомали очень высоко!