– Наверное, все очень просто. Человек по имени Белфорд скупал все, что подворачивалось под руку, чтобы основать свой «Мир милитаризма».

– Тогда почему же шлем пылился в запаснике?

– Возможно, он счел его слишком вычурным для своей тематики.

– Возможно, – согласилась Кейди. – Нам этого уже не узнать. По крайней мере, Эмброуз, ты можешь объяснить, как шлем оказался в твоей коллекции.

Мак сразу насторожился и отставил почти нетронутую чашку со стынущим чаем.

– Хороший вопрос, Кейди. Что скажете, Вандайк? Откуда он у вас? Я пользуюсь программой отслеживания всех аукционов и распродаж: публичных и частных, общедоступных и с ограниченным правом посещения, законных и не совсем. Шлем там не выплыл никаким боком.

– Кстати, как раз поэтому мы и работаем вместе, – добавила Кейди. – Программа не всесильна – например, не может отследить слухи. На этом специализируюсь я. Давай уточним одну маленькую деталь. С таким богатым опытом программирования ты ведь, конечно, общаешься с миром через Интернет? И коллекционируешь тоже, ведь верно, Эмброуз?

– Совершенно верно, но шлем попал ко мне совсем по другим каналам, – объяснил он. – Некий сверхсекретный посредник вышел на меня и объяснил, что есть возможность пополнить коллекцию редкой вещью при условии, что сделка останется в тайне. Я согласился, он привез шлем, получил наличные – и больше я его не видел.

– А сопроводительные бумаги? Он что-нибудь оставил?

– Ничего.

– Как, ты не потребовал?!

– В таких случаях я не качаю права, – с некоторым смущением ответил Вандайк.

– И вот вам результат, – едко заметил Мак, напоминая о недавнем грабеже.

– Вы правы, – еще больше смутился Вандайк. – Должен признать, я не настаивал, потому что от бумаг прямо-таки разило подделкой, особенно от квитанции о покупке на аукционе.

– Ну разумеется, – хмыкнула Кейди. – Подпись и печать были довольно расплывчаты, да, Эмброуз?

– Хуже того, – поморщился тот. – Все было размазано, как блин по сковороде. Я предпочел не копать глубоко.

– А зря. Стоило бы посоветоваться с другими знающими людьми. Хоть с тем же Тимом Мастерсом.

– Не буду спорить. Но согласись, Кейди, когда чего-то отчаянно желаешь, то намеренно закрываешь глаза на досадные мелочи, а я отчаянно желал заполучить этот шлем.

Неожиданно для Мака он ощутил вспышку симпатии к Эмброузу Вандайку. Теперь, когда все они сидели за хорошо освещенным столом, было видно, что ему никак не может быть больше двадцати пяти. При всей своей гениальности и умении делать деньги это был, в сущности, почти мальчишка.

– Кстати, о досадных мелочах, – сказал он мягче. – Давно вы знакомы с парочкой, которая хотела вас ограбить?

– Я с ними вовсе не знаком! Они просто объявились здесь сегодня ни с того ни с сего. Уж не знаю, кто их навел.

– Да этот ваш суперсекретный посредник, кто же еще, – усмехнулся Мак. – Для того и продал вам шлем, потому и не слишком утруждался с бумагами.

– Он еще называл себя консультантом по вопросам антиквариата.

– Думаю, тот же самый лжеконсультант организовал и кражу шлема из музея. Надо будет заглянуть в базу данных… может, удастся выудить пару имен.

– Но зачем было вообще продавать?

– Он ведь заходил сюда, верно? А вы, конечно, не удержались от того, чтобы похвалиться коллекцией.

Вандайк печально кивнул.

– Вот вам и ответ. Хороший мог быть улов, не подоспей мы вовремя. Это испытанный метод. Сколько народу так попадается, одному Богу известно.

– Предприимчивый тип, – заметила Кейди задумчиво. – Деньги, которые он выручил за шлем, смело можно назвать «оборотным капиталом».

– Да уж, такие умеют делать кровопускание… кошельку. – Мак непроизвольно пошевелил пальцами, снова ощущая в них рукоятку старинного кинжала. – Особенно если цены на взлете. Мошенничество всегда процветает именно в такие моменты. – Он невесело усмехнулся. – Старый добрый закон соответствия спроса и предложения. Послушайте, Вандайк, вы хоть отдаете себе отчет в том, что на вас, частниках, и держится черный рынок?

– Конечно, отдаю.

Наступило молчание. Эмброуз Вандайк разглядывал шлем со смешанным выражением сожаления и алчности. Однако когда он поднял взгляд, там было лишь сожаление.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но мне очень жаль.

– Попробуй отнестись к этому философски, – посоветовала Кейди. – Скажи себе: «Могло быть хуже». Ведь это в самом деле так: только благодаря Маку мы с тобой легко отделались.

Поймав взгляд ее больших внимательных глаз, Мак сообразил, что по крайней мере на этот вечер стал для нее героем. Он посмотрел на часы – было уже довольно поздно.

– Нам пора, Кейди. Не думаю, что тебе хочется снова за руль, но до мотеля еще нужно добраться.

– Зачем мотель? – удивился Вандайк. – Вы можете переночевать у меня. Правда, это не дворец, но чистые полотенца и простыни найдутся.

– Нет, нет, мы лучше поедем, – сказала Кейди. – Не хочется обременять тебя своим присутствием. Мотель все упростит. Где здесь ближайший? Неужели только в Санта-Крус?

– Нет, конечно. Не такой уж это медвежий угол. Примерно в миле отсюда есть один, что-то вроде пансиона, его держит мой знакомый. – Вандайк взялся за телефон. – Вы идите, а я пока позвоню, чтоб ждал.

– Очень любезно с твоей стороны. – Кейди тоже встала, по-прежнему со шлемом в руках. – Знаешь что?

– Что?

– Ты, конечно, один раз уже заплатил за эту вещь, и вряд ли деньги к тебе вернутся… но как насчет того, чтобы купить ее по-настоящему? От законных владельцев? Это клиенты и давние друзья Мака. Думаю, они не откажутся ударить с тобой по рукам. Что скажешь, Мак?

– А что тут говорить? – усмехнулся тот. – Само собой, они не чают вернуть шлем только ради того, чтобы сразу выставить на продажу. Антиквариат интересен им только в своем денежном эквиваленте.

– Тем лучше, – сказал Вандайк. – Я плачу.

– Но цена еще не названа…

– В любом случае я смогу себе это позволить, – беспечно отмахнулся он.

– На вашем месте я вкладывал бы деньги не только в антиквариат, но и в систему безопасности. Разумеется, если ваша коллекция вам хоть сколько-нибудь дорога, – заметил Мак.

– Я думал, глушь – сама по себе система безопасности, потому сюда и забрался. Но сегодня понял, что этого мало. Ну что, едете? Тогда я звоню.

Вандайк нажал кнопку и вскоре уже говорил по мобильному телефону.

Кейди повернулась на спину, заложила руки за голову и устремила взгляд на перекрытия низкого потолка. Прошел час, а сон все не приходил. Как будто до предела опустошенная, она была на каком-то эмоциональном взводе и никак не могла расслабиться.