Деймон тут же представил ее себе в романтической обстановке… например, на берегу тропического моря, где колышущиеся на ветру пальмовые деревья возвышаются на фоне ярко-голубого неба. Соленый морской бриз доносит чуть уловимый аромат плюмерий. Их стол накрыт хрустящей белоснежной скатертью и поставлен как можно ближе к воде. Они пьют ледяное шампанское. На десерт им подают тропические фрукты.

Они смотрят, как над морем появляется луна, и…

«Штрафной за подобные мысли».

Деймон часто заморгал. Белла наблюдала за ним с удивленной улыбкой.

— Прости, я плохой собеседник. Мои мысли были… очень далеко отсюда.

— Наверное, в Афганистане. Или на Ближнем Востоке.

— Везде по чуть-чуть, — солгал он. — Дурная привычка.

— Слишком много думаешь о работе? — пожала плечами Белла. — У меня теперь нет подобной проблемы. Я уволилась.

— Когда решила, что станешь женой фермера?

— Именно так.

— Должен признаться, я никогда не мог представить тебя в подобной роли.

— Понимаю. Раньше у меня были совсем другие планы.

— И что ты планировала?

Деймон заметил вспышку боли в ее глазах и как она слегка прикусила нижнюю губу. Наконец Белла сказала натянутым голосом:

— Я точно не помню, о чем думала тогда.

Деймон внезапно почувствовал вину перед ней, вспомнив свое бегство из Виллары и слезы Беллы. Ему надо было убежать, но он не мог взять ее с собой. Ей нужна была надежная, оседлая жизнь.

— Я не помню, чтобы ты мечтал стать журналистом, — сказала Белла, быстро меняя тему разговора. — Как так получилось?

Деймон пожал плечами:

— Я набрал достаточно баллов для поступления в университет. Не знаю, почему я выбрал именно журналистику. Думаю, меня завлекла идея сочинять новые истории каждый день.

— Словно каждый день заглядывать за очередной поворот дороги?

— Похоже на то.

— Но как тебе удалось учиться в университете, живя далеко от дома?

— Я жил очень скромно, к тому же у меня было две работы с частичной занятостью. Одна — в баре, другая — помощником повара. А жилье я снимал вместе с одним приятелем.

— Сложно было пройти карьерный путь от журналиста до зарубежного корреспондента?

— Думаю, мне просто повезло. Многие журналисты мечтают стать зарубежными корреспондентами, поэтому конкуренция в этой области довольно жесткая. Но я направился за рубеж сразу, как только закончил учебу. У меня уже был опыт работы в газетах Сингапура и Гонконга. Там я обзавелся многочисленными контактами, и мне позволили сделать следующий карьерный шаг.

— Я прекрасно понимаю, почему тебе нравится твоя работа. Ты рассказываешь об очень важных событиях: войны, голод, землетрясения.

— Да… намного интереснее, чем писать о праздниках в местной школе. — И когда Белла ответила ему грустной улыбкой, добавил: — Теперь ты можешь поменять свою жизнь. Начать новую главу.

— Да, но проблема в том, что я не понимаю, в какой области применить себя.

— Будешь искать новую работу?

— Скорее всего, но я не хочу строить планы на будущее до тех пор, пока мы не отыщем Пэдди и Виолетту и не вернем их в целости и сохранности домой.

— Теперь я несу за это ответственность, — сказал Деймон. — Ты не должна переживать по этому поводу, Белла. Уверен, теперь все пойдет гладко, как по маслу.

— Лучше не говори этого вслух.

Твердо намереваясь развеселить ее, Деймон поднял свой бокал:

— За более счастливые времена, которые ждут нас впереди!

Чокаясь с ним, Белла улыбнулась:

— Да. За более счастливые времена.

Они возвращались в свой номер по тускло освещенной дорожке. Редко стоящие садовые фонари подсвечивали великолепный профиль Деймона. Их совместный ужин был далек от романтического свидания, но одно только присутствие Деймона рядом с ней заставляло Беллу томиться и изнемогать от желания.

Впереди у них была целая ночь…

Белла была наедине со своей первой школьной любовью на целую длинную летнюю ночь в номере мотеля. Здесь им были не страшны никакие сплетники.

И главным бонусом в сложившейся ситуации было то, что Деймон стал еще более привлекательным, чем в своей озорной юности. Он все еще представлял для нее серьезную опасность. Возможно, даже большую, чем когда-либо ранее.

* * *

Они оставили включенной одну лампу в номере, и ее мягкий желтоватый свет придавал мебели менее потрепанный вид.

Деймон бросил ключи на прикроватный столик и взял пульт от телевизора.

— Ты не хочешь немного посмотреть телевизор перед отходом ко сну?

— Телевизор? — Мысли Беллы были направлены в совершенно иное русло.

Сегодня вечером она была переполнена воспоминаниями о поцелуях Деймона. Возможно, если бы в прошлом они решились утолить жажду желания обладать друг другом, Белла не чувствовала бы сейчас подобного вожделения. Но в свои школьные годы они слишком долго ждали. У них все было запланировано — они даже умудрились купить презервативы в аптеке за пределами их города, — но потом Деймона арестовали. И история на этом закончилась…

И сегодня вечером Белле не терпелось заново открыть для себя Деймона — сексуального и опытного мужчину, объехавшего полмира. За вечер она пару раз ловила на себе его взгляд, в котором замечала такой яркий и искренний блеск желания, что внутри ее тысячи маленьких фейерверков взрывались ему в ответ.

Но как ей объяснить сейчас Деймону, что она хочет близости с ним? Ведь она сама настаивала: им надо поселиться в отдельных комнатах. Что ему сказать теперь? «Нет, у меня идея получше. Давай сорвем друг с друга одежду»?

Белла вздохнула, раздосадованная, — ее сексуальный опыт был недостаточно богат.

— Конечно, — сказала она, безнадежно констатируя тот факт, что не сможет внезапно превратиться в роковую соблазнительницу. — Включай телевизор. А я… приготовлю чай. Будешь?

— Нет, спасибо.

На экране замелькали кадры из популярного мистического сериала, и Деймон устроился поудобнее, расстегнув ремень на джинсах и выпустив рубашку.

Естественно, Белла сразу представила себе, как запускает руку ему за пазуху, чтобы ощутить его твердые мускулы и шелковистую кожу. О боже!

Деймон пощелкал кнопками пульта, переключая каналы, пока наконец не остановился на новостях из-за рубежа. Взорвали машину, и допрашивались официальные лица. Его внимание было полностью поглощено сюжетом.

Он напрягся, сел, наклонился вперед. Выражение его лица стало нахмуренным и озабоченным, когда он указал на экран: