– Ну что, Смычок, поиграем на скрипке? – холодно усмехнулся дуэлянт.

– Давай, Грач, сыграй ему похоронную! – рассмеялся один из наемников, но, наткнувшись на тяжелый взгляд графа де Сен-Мара, тут же умолк.

Сколько я уже таких шуточек наслушался! А уж сколько шутников потом жалели о своих словах… Ладно, сейчас поглядим, чего этот Рамирес стоит.

Кстати, знавал я одного де Рамиреса в Монтере во времена службы в Патруле. Правда, недолго: он погиб от рук бандитов во время самой крупной стычки с ними. Но вряд ли этот родственником ему приходится, в Нугулеме Рамиресов чуть не по сотне на каждую провинцию.

Вскоре выяснилось, что и фехтует этот Рамирес похуже однофамильца. Много суетится и вкладывает в каждое движение больше сил, чем того требует ситуация. Зато не забывает сверлить меня при этом свирепым взглядом.

Начали мы с того, что Грач сделал попытку проткнуть меня насквозь в первой же сшибке. Я парировал с отходом назад и чуть остудил его пыл угрозой получить укол прямо в лицо. Далее противник вознамерился выбить шпагу из моей руки. Само собой, безрезультатно. Потом Рамирес выдал неплохой отрезок, проведя несколько атак средней сложности и взяв пару защит. Но при этом он по-прежнему вкладывал в свои удары и парирования слишком много энергии, отчего многие его действия выходили более амплитудными, чем полагалось.

Отражая одну из таких атак, я уклонился назад, пропуская чужой клинок мимо себя, тут же добавил ему скорости хлестким ударом справа налево и, сделав полукруговое движение запястьем, нанес укол в правое плечо.

– Туше! – воскликнул виконт де Людонь.

– Царапина! – поспешил всех успокоить Грач.

Зрители, которых собралось на постоялом дворе великое множество, возбужденно загалдели. Кто-то переживал за меня или за де Рамиреса, кто-то возбудился от вида крови, а кто-то просто радовался бесплатному развлечению: не каждый же день выпадает возможность поглазеть на целое представление, где дворяне изо всех сил стараются выпустить друг дружке кишки.

Как бы ни хорохорился наемник, стараясь приуменьшить серьезность ранения, но все же было заметно, что оно доставляет ему проблемы. Рукав сорочки стал набухать от крови, а движения правой руки стали более экономными. Тем не менее прекращать поединок ставленник ла Вивьера не собирался. По всему выходило, что он посчитал пропущенный укол не более чем досадным недоразумением и потому, сжав зубы в попытке заглушить болевые ощущения, снова перешел в наступление. А поскольку я в ответ на это лишь пассивно защищался, постоянно уходя в сторону, то увлекшийся противник не сразу понял, что мои маневры имеют вполне определенную цель – развернуть его лицом к солнцу.

Когда же Рамиресу пришлось щурить глаза, защищаясь от прямых солнечных лучей, я стремительно контратаковал. Укол в голову он сумел предотвратить, но резаной раны на правом предплечье избежать не смог, и шпага только каким-то чудом не вывалилась из его руки.

Зашипев от боли, наемник отскочил назад, спеша разорвать дистанцию. Фехтовать правой рукой он больше не мог, но, мельком глянув на своего командира и не уловив по выражению его лица разрешения сдаться, перехватил оружие в левую руку и снова встал в позицию.

– Ла Вивьер! – громко, чтобы услышал каждый зритель, крикнул я. – Не прячься за спинами подчиненных, дерись сам!

Физиономия лейтенанта Ожерского легиона окаменела, а глаза почернели от злости, но он, к моему большому сожалению, не поддался на провокацию. Вместо этого в атаку снова пошел де Рамирес.

Впрочем, левой он фехтовал заметно хуже правой, потому никаких проблем мне доставить не смог. Парировав три пустяковые атаки, я без особых усилий оставил Грачу царапину на левой стороне груди, после чего нанес укол в оставленное без прикрытия бедро.

– Туше! – радостно воскликнули переживающие за меня зрители.

Эрнан де Рамирес сделал два торопливых шага назад, после чего вынужден был опуститься на одно колено и зажать рану на бедре рукой.

– Проклятье! – сдавленно выругался он, сверля меня ненавидящим взором.

– Вашу шпагу, сеньор!

– Я убью тебя! – бессильно кривя рот, заявил наемник.

– Шпагу! – повторил я более серьезным тоном, для верности нацелив свое оружие в грудь поверженному противнику.

Это возымело действие: его шпага, со звоном ударившись эфесом о камень, приземлилась у моих ног.

– Сеньор де Рамирес, вы сражались честно, пусть ваш клинок останется при вас.

Можно было еще добавить пожелание научиться лучше пользоваться этим самым клинком, но я не стал дополнительно унижать проигравшего, не в моих это правилах. Так что я просто толкнул ногой шпагу обратно в сторону наемника.

– Ну что, ла Вивьер? – громко поинтересовался я, вновь предлагая лейтенанту занять освободившееся место поединщика.

Но тот вновь проигнорировал мое предложение. Не входило в его планы сегодня подвергать свою жизнь опасности.

– Сделка заключена, де Бранди, у тебя три часа, – мрачно ответил лейтенант легионеров. – Время пошло.

Что ж, графу де Сен-Мару действительно удалось выторговать трехчасовую временную фору, в продолжение которой наемники будут обязаны в полном составе просидеть в трактире под присмотром солдат. А чтобы последним было не в тягость незапланированное трехчасовое сидение, я снабдил бравого сержанта целым реалом. Для хороших людей не жалко.

– Отличная работа, де Бранди! – Де Сен-Мар довольно хлопнул меня по плечу, в то время как виконт просто смотрел на меня восторженными глазами. – Кому-то может показаться, что все произошло случайно, но я-то кое-что понимаю в фехтовании. Потому повторюсь: прекрасная работа!

– Благодарю вас, граф, – искренне ответил я и, вспомнив одну деталь из прочитанных писем неизвестной влюбленной пары, поинтересовался: – Скажите, вы случайно не припомните, кому из нугулемской знати принадлежит замок Лиарре?

– Лиарре? Маркизу де Сальвери! – практически без раздумий ответил де Сен-Мар. – Если вы едете туда, то вам нужно на юг!

– Нет-нет, это я так, вспомнил кое-что, – поспешил я замять вопрос. – Еще раз благодарю вас, граф, и вас, виконт!

И, вежливо раскланявшись с де Сен-Маром и де Людонем, я поспешил вскочить в седло и покинуть постоялый двор. Время было дорого. По крайней мере, я так думал.

Времени у меня оказалось достаточно для того, чтобы свернуть на ведущую мимо города дорогу и понять причину как спокойствия, с которым ла Вивьер пошел на сделку со мной, так и смирения, с которым он воспринял свое поражение. Дело было просто в еще одном отряде наемников в окрестностях Энсенадо, и, готов биться об заклад, лейтенант Ожерского легиона успел послать гонца к соратникам еще до начала заварушки на постоялом дворе.

Ловок, мерзавец, ничего не скажешь! И претензии не предъявишь, поскольку сделка не распространяется на легионеров, не присутствовавших при ее заключении.