то десятый, с моего, конечно же, дозволения, разрешил ей использовать боевое оружие против меня. Я, конечно, был не просто стоячей мишенью, но и весьма активно сопротивлялся. Плюс, был в броне. Моей броне. Друг другом… а своё здоровье — это своё здоровье. Мне Ника его не поправит в случае чего.

Поначалу девушка действовала весьма робко, из-за чего каждый её удар был медленным, неуверенным. Я спокойно отбивал её атаки, наносил лёгкие тычки в ответ. Лёгкие, но стремительные, из-за чего воительница чуть ли не падала. Правда, у меня в руках было деревянное копьё, но не суть, даже им получить в рёбра было не самым приятным удовольствием. Но даже этих тычков временами было недостаточно. Приходилось пропускать Нику мимо себя, после чего специально плашмя бить по её упругим… ягодичным мышцам. Вот это её дразнило весьма сильно. В итоге она начала действовать всерьёз, за что уже я поплатился.

Удары приходились теперь не только в грудь, куда попасть было довольно сложно, из-за моей подвижности и понимания, как защищаться. По рукам чаще, куда чаще. Она начала использовать ту же манеру нанесения ударов, что и при владении мечом. Не можешь побороть противника в грубой силе? Лиши его возможности использовать эту грубую силу. И она пыталась. Несколько раз пронзила мне предплечье, один раз чуть не отрубила пальцы, но чаще всего страдали плечи, те, которые от плечевого сустава до локтевого сустава. Трапецию и щиколотку она не трогала. Там была та же броня.

Первый такой тренировочный бой продлился минут десять. Ника быстро уставала, из-за чего ей приходилось делать перерывы. Я же из-за своей возросшей силы чувствовал себя достаточно бодрым и уверенным. Да, вспрел немного, появилась лёгкая одышка, но в общем я чувствовал себя достаточно бодро и весело. Мне даже нравилось тренировать её. Не нравилось страдать. Ненавижу быть манекеном…

— Так, — хлопнул несколько раз ладонями десятый. — Теперь нормальный бой. Полная защита. Астер, ты используй обычную броню, а не свою усиленную. Ника… тоже бери металлический панцирь. От твоей кожи эффекта не будет, если укол окажется таким же сильным, как в нормальном бою. Иначе — убьют.

— Но я в ней устану практически за мгновения… — удручающе произнесла она. — Как быть?

— Либо тренировать свою выносливость, либо проваливать из состава Чертей, — буднично произнес Мелл. — Наши правила строги. Да, ты понравилась командиру. Да, у тебя есть понимание и навыки. Да… ты можешь стать нашей изюминкой, первой легионершей нашего Легиона, если так можно сказать. Но в бою ты будешь полноправным бойцом, а не идолом, который надо охранять, не стягом, который развевается над головами бойцов. Ты будешь тем, кто лишает врага жизни. Прикрывать будут так же, как и обычного бойца. Поняла?

Довольно строго на самом деле. Но либо так, либо никак. И я это понимал. Поэтому подошёл к заместителю командира и кое-что шепнул ему на ухо. Был выход из ситуации. У Люцуса была броня, которая носителем чувствовалась легче. Как раз её случай. Для неё это будет настоящим спасением. Дал бы свою, но она ей будет сильно велика. Поэтому придётся ей, если идея будет одобрена, идти к кладовщику и подбирать из имеющегося необходимый ей размер. Но в груди точно жать будет… панцири не для девок, как говорит легионерский кузнец, создают. Воевать — мужская работа.

— Потом, завтра обязательно сделаем, — кивнул десятый. — Как раз можно будет после битвы сходить и проверить новое. И тебе для твоего наряда нужно будет отобрать всё, что там есть.

— После той бойни, — ужаснулся я. — На это вообще уйдёт пару дней точно! Вы понимаете, сколько магических трофеев было захвачено⁈ Да я сдохну быстрее, чем за пару часов отберу всё то, что там есть.

— Увы, — дернул плечами Мелл. — Приказ командира. А наряд, наверное, отменят. Или перенесут на более поздний срок, так как понимают твою ценность. Хотели отправить сегодня, но не получилось, так как там всё ещё доносят всё, что было добыто в бою. Действительно много. Легион целиком не экипировать, но вот тысячу целиком уже можно будет.

Я тихо выругался, после чего присел на лавку, так как Ника ушла переодеваться в полностью металлическую броню. На самом деле услышанные новости меня не радовали. Вообще. Опять несколько дней ничего не делать, грубо говоря… или делать? Я же имею исключительное право подобрать себе кое-что более интересное.

— Ладно, — помотал я головой. — Склад так склад.

После этого снова был бой, но на этот раз достаточно серьёзный. Нике было тяжело двигаться, ну а я не хотел поддаваться. Десятый хотел преподать урок, жёсткий и довольно жестокий. За всё приходится платить. За честь и славу — трудом. За защищённость — неудобством и лишним весом. А ещё больной спиной. Помню, как у меня ныла поясница после первого боя…

Удары были в основном банальными, мы осторожничали, хотя у меня копьё было целиком из дерева. Каждый наш удар был выверенным. Каждый наш удар был точным. И девушка действительно пыталась хитрить, пыталась обманывать. Но каждый раз я выкручивался из-за новых условий для неё. Броня внесла свои коррективы. Поэтому я или отбивал её удары, или просто отскакивал в сторону, но и она не отставала, весьма активно первое время противодействуя мне.

В конечном итоге она устала, но не сдавалась. Упрямство — её достаточно сильная черта. Довольно часто она полезна… но нужно уметь признавать поражения. А она этого, видимо, не умела. Могла подстроиться, могла подыграть, но именно быть в проигрыше — не в её характере. Поэтому пришлось наносить укол так, чтобы он прошёл между её ног на уровне коленей, а потом делать рывок в сторону и вперёд. Копьё сработало как рычаг Архимеда… и Ника просто рухнула. А следом я просто подставил кончик надломанного копья к её шее.

— Убита, — с лёгкой одышкой сказал я, посмотрел ей в глаза, но не увидел там упрёка, не увидел злости, только благодарность, только уважение.

— Спасибо, — не двинулась она. — Признаю, проиграла. Спасибо, что не поддавался. А теперь… может, поможешь даме встать?

Отбросив повреждённое тренировочное копьё в сторону, я протянул ей руку. Она тут же схватилась, и я дёрнул её на себя, после чего она «запнулась» и повисла у меня на шее. В её глазах играл огонёк, она явно тянулась к моим губам, внутри что-то себе надумала… но сейчас