Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но что делать, если он держит так крепко, что не вырваться? Еще это дурацкое рабское клеймо из приюта. Как быть?
Нужно использовать язык, раз оцепенение проходит быстро:
– И что? Ты сильнее. Это факт. Дальше что? – Я подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза рантарианцу, нанесла контрудар: – Завалишь меня на стол, сорвешь одежду и получишь свое?
Я рисковала, ставя на его гордость. Все могло закончиться очень плачевно, но я больше не знала, что делать.
Картер моргнул и пытливо впился в меня взглядом:
– Звучит горячо.
– А дальше? Получишь тело. Душу тебе с таким подходом не получить никогда.
Картер едва заметно дернулся, а потом медленно меня отпустил. Отошел к своему столу, развернулся ко мне спиной.
Неужели я задела за живое? Неудивительно! Даже те женщины, что вешаются на него, вряд ли открывают душу богатому роботу.
Я попробовала двинуться. Получилось легко.
Я молча вышла из кабинета Картера Вина. За мной тут же пристроились два наемника.
– Не стоит, – сказала я им, остановившись.
Снова пошла. Они за мной.
И что теперь? Я под конвоем?
– Оставьте, – раздалась команда из кабинета.
Наемники тут же выполнили приказ.
Где Зара? Еще не хватало ее потерять.
– Лана! – Подруга сразу поднялась с дивана в углу.
Подошла ближе и спросила:
– В порядке?
– Теперь да.
Из кабинета Картера Вина раздался рык и звук ломаемой мебели.
Зара округлила глаза:
– А вот он, кажется, нет.
Не понравились мои слова? Не нужно было ко мне приставать. Я – приютская, простая и прямая. Что думаю, то и говорю.
Не хочешь слышать правду – не переходи мне дорогу.
Глава 6
Сбор данных мы проводили до вечера, и первую половину дня отработали у здания «Космостроя». Принципиально.
Зара постоянно спрашивала:
– Все нормально? Может, пойдем отсюда?
На что я отвечала:
– Ни за что.
И старалась не смотреть на здание, в котором громил офис рантарианец.
Это правда было одно из самых популярных мест, которые я видела.
Из ближайшего торгового центра выходили женщины с покупками, из делового центра – офисные работники и их клиенты, а из переходов поднимались наверх пассажиры подземки.
И я ни за что не покажу слабости, сбегая отсюда. Пусть Картер Вин знает, что я его не боюсь.
– Смотри, они все держатся на расстоянии друг от друга, даже в толпе, – отметила Зара. – Похоже, кресла придется располагать так же, как на «Аскольде».
Я припомнила слова Фарала Вуда. Если бы не они, я могла бы не обратить внимание на одну важную деталь.
– Только когда двигаются в одном направлении. Посмотри, вон там две компании стоят почти спиной к спине, при этом явно незнакомы.
Зара присмотрелась.
– Точно. Получается, рантарианцам важно расстояние, когда они его видят?
– Может быть. Еще не поняла.
Мы делали заметки до самого вечера. Побывали в трех разных местах, чтобы собрать информацию о поведении разных возрастных групп, начиная с детей и заканчивая стариками.
– Заметила? – спросила я у Зары.
– Что?
– Дети и старики подпускают к себе в боковые зоны, остальные – нет.
Подруга присмотрелась и воскликнула:
– Точно. Есть такое.
– Если так, то мы могли бы этим воспользоваться. Например, посадить их по возрастным группам.
– Родители хотят летать со своими детьми, чтобы за ними присматривать.
– А если сделать так, что за ними будут присматривать? И развлекать? Как в детском центре? Дадут занятие, займут ум. Конечно, здесь не берем в расчет совсем малышей.
– Не знаю. Согласятся ли на это?
– Рантарианцы много работают. Посмотри, один взрослый часто присматривает за группой детей на игровой площадке. Им знакома эта модель.
– А что делать с теми, кому еще или уже не интересны игры?
– Подростки и малыши могут лететь с семьями. Мы можем объединить кресла в группы.
– Но это ущемляет интересы одиночек.
– А вот для этого сделаем вип-места. Они будут дороже. Но основная ставка будет на семьи. Пожилые рантарианцы тоже будут использовать возможность летать и говорить. Посмотри, старики всегда сбиваются в кучки и с удовольствием болтают.
Зара засомневалась:
– Подожди. Тут есть много слабых мест. Вот сделаешь три ряда для пожилых, а билеты купят только двое.
– Да, такое может быть. И продать эти места как детские нельзя, две возрастные группы будут мешать друг другу, – задумалась я.
Зара достала планшет и нашла статистику полетов пожилых на Рантаре:
– Посмотри. Всего один процент пожилых покупает билеты на космолеты.
– Потому что билеты дорого стоят.
– Тогда нам нужна будет рекламная кампания. Затратно. У нас нет таких средств.
– Согласна. Нужно либо придумать вариант бесплатной рекламы, либо колдовать с креслами. Может, сделать их подвижными? Менять положение?
– Это ведет к быстрому износу. А сколько времени потратят стюарды, пока будут переставлять кресла перед полетом? Часы простоя в космопорте стоят тоже немало.
– Ты права. А если это автоматизировать?
Зара задумалась:
– Нужно прикинуть затраты. Но мне кажется, что мы идем по сложному пути.
– Может, мы просто еще не увидели легкого. Начнем работать с тем, что есть, и он всплывет. Давай вернемся и устроим с командой мозговой штурм.
Ребят мы застали поздно вечером в офисе. Измученные, не привыкшие к физической работе умы «Авенса» переставляли огромные рабочие столы к выходу.
– Ого, на Рантаре нет ничего маленького? – Зара подошла к высокому столу и стулу.
Чтобы сесть, ей пришлось на него взобраться. Теперь у нее свешивались ножки, как у маленькой.
Я наклонилась под сиденье проверить настройки:
– Это самая низкая высота.
Да-а-а, сидеть на таких стульях даже для души несолидно, не то что для клиентов и инвесторов, которые заглянут в офис. Хотя Гноцу можно оставить его пьедестал. Я бы хотела посмотреть, как он болтает ножками.
Я заглянула в кабинет босса и с разочарованием выдохнула. Пусто.
Впервые хотела его увидеть.
Нея выглядела очень виноватой, когда подошла:
– Я не посмотрела на размеры, когда оформляла заказ. Оказывается, стандарт – это для рантарианцев. А нам вот так.
– А где босс?
– Ругается с мебельной компанией. Те согласны на возврат, но только если мы осуществим доставку до склада своими силами.
– На Рантаре проблема заказать грузовую