— Так я и брёл в ночи, проговаривая эти две строчки в такт шагам, и «подпевая» жужжанием фонарика.

Шёл не так чтобы и долго, поэтому посёлок для меня появился неожиданно. Света нигде не было, и резко «всплывший» из темноты забор, заставил нервно вздрогнуть.

— Да чтоб тебя... — ругнувшись туда же в темноту, я почувствовал знакомое покалывание в затылке.

— Ты где? — уже не таясь я «разогнал» жучка на максимум, и пошарил расплывающимся лучом вокруг себя.

Твареныш нашелся почти сразу. Лениво развалившись почти напротив меня, между столбом и покосившимся забором, он блеснул зрачками и отвернулся, избегая направленного на него луча.

— А если тебя заметят? — подошел я ближе, и присел перед ним на корточки.

«Не заметят» — зевнул он, так же лениво поднялся, и зыркнув глазами, исчез в темноте.

— Ты уходишь? — Ожидая от него чего-то необычного, какой-то новости, или предупреждения, не знаю, действия какого-то, я был слегка обескуражен. Стоило ли вообще показываться в таком случае?

Это потом я догадался для чего приходил Анин питомец, просто показать что он рядом, чтобы мы не дергались лишний раз. А в тот момент едва сдерживался чтобы не рвануть за ним следом.

В конце концов кое как успокоившись, я двинулся дальше, на поиски домика котором нас расквартировали.

Ходил, наверное с пол часа, судя по ощущениям, — часов-то у меня не было, но никак не мог сообразить где нахожусь, и куда двигаться дальше.

Поселочек-то, всего ничего, две улицы, да переулок, но везде темно, всё в темноте одинаковое, и даже с фонариком сложно понять кто есть кто, и с какой стороны я вообще зашёл.

В общем, покружив ещё какое-то время, я решил спросить у местных. Со слов офицеров, народу здесь оставалось немного, но люди еще были, вот только теперь надо как-то определить, жилой дом, или нет.

Свет, понятно, не горел нигде. Наверняка у кого-то и были генераторы, но ночью они без надобности. Поэтому этот ориентир отпадает.

Остаётся что? Отсутствие травы у ворот, чистые стёкла в окнах, да наличие техники во дворе.

Подумал было про собак, но как ни напрягался, не мог припомнить, лаяли они в посёлке, или нет. Изначально не могло такого быть чтобы никто не держал во дворе пса, — это в своём-то доме, так что скорее всего съели бобиков, когда припёрло. Ну а что, люди в войну крыс ели, жуков всяких, а тут почти нормальное мясо. Хочешь-не хочешь, а поступишься и привязанностями, и принципами.

Пройдясь по центральной улице, я всё же определился. Дом, под седьмым номером, крепкий, каменный, ворота закрыты, возле калитки прибрано, и даже почтовый ящик поблескивает свежей краской.

Пройдясь вдоль ворот, я заглянул поверх забора. Ну точно, есть в нём люди, бельё на веревке самый верный признак.

Звонка нет, да оно и понятно. Поэтому остаётся в окошко постучать, может услышат.

Сначала негромко, потом посмелее, я всё же добудился хозяев.

— Кто там? — сонным, и почему-то очень знакомым голосом, отозвались хозяева. Точнее хозяин.

— Извините, если разбудил, но не подскажете где здесь офицеры расположились? — наверное нескладно, но вложив всю искренность какую только мог, махом выпалил я.

За окошком пошуршали, и вместе с отъехавшей шторкой показалось сначала ружье, а потом и не выспавшийся хозяин.

— Андрюха? — осветил я его, ещё активнее зажужжав фонариком.

Глава 7

Если по голосу у меня еще были сомнения, то когда я увидел лицо говорившего, они тут же отпали. Не знаю как и почему, но в окно на меня смотрел мой недавний сосед и товарищ Андрюха.

— Ты кто мля?! Время видал сколько? Какие, на хер, солдаты!? — щурясь от слепившего его света, — а я так и наяривал жучком через стекло, зачастил он.

— Да ты чего? Это ж я, Василий! — посветив на себя, я подождал бурного узнавания, но его почему-то не произошло.

— Василий? Какой на хер Василий? Иди проспись мля! — озлобленно пуча лицо, продолжал плеваться Андрюха. — Василий он млять! Ночь на дворе!

Может я ошибся, может это и не он вовсе, мало ли похожих людей на свете? Но когда за его спиной появилось ещё одно лицо, на этот раз женское, я уверенно отогнал сомнения. На меня, так же щурясь от яркого света, смотрела Маша, жена Андрея.

— Да хорош вам прикалываться! — опустив фонарь, я сделал два шага назад, и снова посветил на себя. Если Андрюха тупит спросонок, то Маша меня явно узнает.

Но вместо узнавания пришло совсем конкретное отторжение.

Подняв ружье на уровень моей головы, Андрей «напряг лицо», и едва не лопнув, рявкнул,

— А ну вали отсюда! На счёт три, стреляю! Раз! Два!

Против лома нет приема, окромя другого лома. А у меня лома, то бишь ружья, не было, и рисковать я не стал, поспешно спрятавшись за стенкой.

— Да ты чего, Андрюха, охренел, своих не узнавать? — убедившись что укрытие надёжно, выкрикнул я.

— Иди отсюда пока цел! — донеслось в ответ, и последовал такой бурный поток брани, что даже у меня, а я ни разу не неженка, завяли уши.

И вот это был совсем уж неожиданный поворот. Ведь как ни крути, ситуация так себе. Время — ночь, куда идти не знаю, а на улице холодает, и к утру можно и застудить себе чего-нибудь.

Прикинув расстояние до потенциального стрелка Андрюхи, я переместился еще дальше, и оказавшись в относительной безопасности, попытался собрать воедино все кусочки мозаики. Эмоции потихоньку отступали, и я начинал всерьёз задумываться о реальности происходящего. Может просто лишка выпил, и дрыхну вместе со всеми в танке, а это мне снится? Или даже из дома не уходил, прямо там вырубился. Как вариант. И ведь такое уже было, когда я не сомневался в реальности происходящего. Поэтому аккуратно, но довольно чувствительно, я несколько раз ущипнул себя за руку. Нет, не сплю. И к сожалению, вся эта херня происходит наяву, прямо здесь и сейчас.

Пригнувшись, так чтобы не мельтешить лишний раз перед окнами, я на корячках переполз ещё дальше, выбрав самый тёмный угол возле следующего дома.

Мыслей было много, но ни одной путевой, я просто не знал как объяснить происходящее, и даже не догадывался что же мне