том что же именно было не так в разговорах, Леонид лишь отмахнулся.

— Щас не вспомню... Но много чего. Общее, какие-то частности. Поначалу сомневался ещё, думал, может, спьяну болтают, а тут ты про Андрюху... Всё одно к одному.

— Я ещё знаешь, что думаю... — продолжил он, но не договорил, скрипя тормозами, к дому подъехал уаз, вернулись уехавшие за обедом бойцы.

Вышли оба, открыли заднюю дверь, извлекли оттуда алюминиевый бачок, средних размеров черную тканевую сумку, и трёхлитровый бидон, с примотанной пакетом крышкой.

Потоптались возле машины, распределяя ношу, и определившись, зашли в калитку.

Я придержал одну дверь, Леонид помог открыть вторую, и вскоре мы уже наслаждались обедом.

Не сказать чтобы сильно питательно, но вполне терпимо. Жиденькое картофельное пюре, квашенная капуста с какими-то травками, тёртая свекла с чесноком, и компот из сушёных яблок. Всего понемногу, но судя по восторженным возгласам присутствующих, это было куда больше их обычной нормы.

Но главным «призом» переданным из столовой, оказалась ещё одна бутылка самогона. Ноль семь, с пивной этикеткой, она вызвала особенно бурные эмоции у уже хорошенько опохмелившихся товарищей.

— Так и спиться недолго... — проворчал Леонид, глядя на счастливчиков. Я же просто пожал плечами.

После обеда и более чем обильного возлияния, нас наконец оставили в покое. Офицеры, пошатываясь и поддерживая друг друга, погрузились в уаз, и громко хохоча над бородатым анекдотом, — рассказанным за последние полчаса раз десять, отчалили к себе на заставу.

— Ну и что мы имеем? — когда улеглась пыль и стих звук мотора, я закрыл входную дверь на задвижку.

— Да ничего особенного. — меланхолично отозвался развалившийся на диване Леонид.

— И всё же?

— Не знаю, но, считай, первую проверку мы прошли. Теперь остается только ждать.

— Проверку? — удивился я.

— Ну да. — кивнул Леонид. — Или ты думаешь что это всё просто так было? Типа, бухнуть им не с кем?

Я покачал головой, мне, наивному, показалось что люди действительно хотели пообщаться и узнать получше что мы им предлагаем.

— Они, может, и не великие стратеги, но и не идиоты. — продолжил рассуждать Леонид. — Ты бы сам-то поверил в такое?

Под «таким» он явно имел ввиду наш рассказ про «лучший мир» и предложение переезда.

— Не поверил бы. — согласился я.

— Вот и они не верят. Есть те кто резко против, есть кому пофиг, но дураков среди этих людей нет. Мы с тобой для них как чудо-юдо диковинное, если бы не самолёт и помощь зверя твоего, давно бы в расход пустили.

Наверняка мы, конечно, не знали, но, судя по всему, он всё же влиял на ситуацию, каким-то образом воздействуя на психику пограничников. Может успокаивал, может еще чего, но факт оставался фактом, при всей своей подозрительности, относились они к нам довольно неплохо. Ну а то что кукурузник помог с «внедрением», было понятно сразу. Одно дело рассказы про другие измерения, и совсем другое реальный шанс вырваться с обложенной со всех сторон заставы. Будь у них свой пилот, с нами бы и разговаривать стали иначе, а может и вообще, заперли бы где-нибудь, да и всё.

Но тут, как в математике, один пишем, два в уме, возможность получить самолет с пилотом перевешивала всё остальное.

— Тогда почему сразу не предложили? — я конечно не стремился «проникнуться» радиацией, но если делать всё с умом, можно и попробовать полетать. Аккуратненько. Туда, сюда, поразведывать...

— А ты подумай. Поставь себя на их место. Появляются непонятно откуда чуваки на кукурузнике, и заявляют такие — мы, типа, не местные, мы из другого мира где много мяса и баб. Поехали с нами. И привозят при этом с собой местных же, но порядком покоцанных солдатиков, которые нормально двух слов связать не могут. Мы же для них реально сумасшедшие! Причём опасные, с меткой «данжер» на карточке. Вот ты бы полетел с пилотом из дурдома?

— Тогда почему они делали вид что верят? Почему обсуждали всё с нами?

— Так узнать хотели, насколько мы с катушек съехали. Ты заметил, что все при пушках были?

То что у каждого из наших собутыльников имелся ствол, я сразу раскусил, даже немножко занервничал, но когда они нажрались в зюзю, успокоился, — будь у нас какие-то нехорошие замыслы, пистолеты им бы точно не помогли.

— Ну... Тут, скорее, случайность вышла. — аргументировал Леонид, — Хотели перепить нас, выбрали среди своих самых крепких, но не смогли. Диета, видать, сказалась.

Аргумент, конечно, так себе, но у нас в последнее время вообще с логикой напряг, поэтому заострять я не стал, переключившись от гаданий к насущному.

— Ладно, пусть ты прав. Но как тогда быть? — вопрос по прежнему оставался открытым, и от ответа на него зависело очень многое, если не сказать всё.

— Да никак. Спи, ешь, расслабляйся. Вечерком выпить, наверное, придётся. Думаю будет вторая серия, работа над ошибками, так сказать.

И как показало время, этот совет был единственно правильным. Каждый вечер до дня икс, — а таких вечеров было семь, мы пьянствовали постоянной компанией. Офицеры приходили, приносили с собой самогон, и пытались подвести нас к решительному, или решающему разговору. Что именно они хотели донести, мы предполагали, но озвученный текст «ультиматума» так и не услышали. В сарае «нашего» дома поселился твареныш, гасивший все опасные ситуации. Со стороны это выглядело примерно так: Заводивший разговор о нехорошем, просто забывал что хотел сказать, моментально теряя смысловую нить. У кого-то вмешательство твареныша проходило без последствий, кто-то болел головою, но за все эти дни, нам так ничего и не предъявили.

Понимая что что-то идёт не по плану, за нами несколько раз отправляли конвой, но когда солдатики приходили, лишь озадачено морщили лбы, пытаясь сообразить за чем же их послали.

Как твареныш делал это, оставалось загадкой, но, по сути, это было не так уж важно, главное что это работало.

Естественно, о массовом «переезде», речи уже не шло. Уговаривать «одурманенных» военных было бы глупо. Сейчас они согласятся, а потом очухаются, и начнут палить во все стороны. Оно, вроде, и понятно что в преддверии ядерной зимы ловить тут не чего, и наверняка кто-то захочет к нам присоединиться, но чтобы люди поверили, нужны какие-то доказательства правдивости наших слов. Плюс, а точнее минус, это то что многие из