Во всех этих случаях жертвы и пожертвования направляют энергию обратно в небесное царство в качестве духовной пищи для богов и ушедших из жизни предков, а те, в свою очередь, должны поддерживать сельскохозяйственный цикл, чтобы питать человечество. Жертвоприношения позволяли элите играть решающую посредническую роль между богами и земледельцами. Оплачивая налог, фермеры фактически обменивали продукты питания на земной порядок и стабильность, содержание ирригационных систем, организованную военную защиту и т. д. Таким образом, принося жертвы богам, элита преобразовывала духовную пищу в космический порядок, поскольку боги поддерживали стабильность Вселенной и плодородие почвы.

То, что такие похожие религиозные идеологии возникали в самых ранних цивилизациях, разделенных во времени и пространстве, безусловно, не случайно. Представление о том, что боги зависели от пожертвований людей, было свойственно этим культурам, потому что это было очень удобно для правящей элиты. Таким образом узаконивалось неравное распределение богатства и власти и обеспечивалось неявное предупреждение о том, что без управленческой деятельности элиты мир подошел бы к концу. Фермеры, их правители и боги – все зависели друг от друга и таким образом обеспечивали свое выживание. Согласно этой идее, при отклонении от нее наступает катастрофа. Отсюда следует: кормить элиту – долг фермеров, обязанность элиты – забота о людях, обеспечение их безопасности и здоровья. Фактически это был социальный договор между фермерами и правителями (и, конечно же, богами) жить по принципу: ты – мне, я – тебе. Как результат – налоги в виде продуктов питания и жертвоприношения в качестве божественной пищи, оправданные религиозной идеологией, усиливали социальный и культурный порядок.

В современном мире прямой связи между едой, богатством и властью больше нет. Для людей в сельскохозяйственных общинах еда, которую люди производили, работая целый день, рассматривалась как накопитель стоимости, валюты и индикатор благосостояния. В современных городских обществах эту роль играют деньги – более гибкая форма накопления богатства. Они легко хранятся и передаются, легко конвертируются в продукты любого супермаркета, магазина на соседнем углу, в кафе или ресторане. Еда эквивалентна богатству и власти только тогда, когда ее мало или когда она дорого стоит. Но по историческим стандартам, сегодня еда относительно обильна и дешева, по крайней мере, в развитом мире.

И все же еда не совсем потеряла связь с богатством. Было бы странно, если бы это было не так, учитывая, насколько укоренилась эта связь. Даже в современных обществах есть многочисленные отголоски того времени, когда еда была движителем экономики как в словах, так и в обычаях. В английском языке главный кормилец семьи называется breadwinner (дословно: тот, кто зарабатывает, тот выигрывает хлеб), а слова «хлеб» или «тесто» (bread, dough) также означают деньги. Совместное питание по-прежнему является центральной формой социальной валюты: в ответ тщательно продуманной вечеринки приходит вкусный ответный обед. Экстравагантные праздники – популярный способ демонстрации богатства и статуса в деловом мире, напоминания о людях, ставших боссами. Во многих странах черта бедности характеризуется отношением к доходу, необходимому для покупки базового минимума пищевых продуктов. Если бедность – это отсутствие доступа к еде, то богатство – это когда вам не нужно беспокоиться о том, где ваш следующий прием пищи.

Однако общей чертой богатых обществ является ощущение, что древняя связь с землей потеряна, но есть желание восстановить ее. Для самых богатых римлян знание сельского хозяйства и собственное участие в работах на крупной ферме были способом продемонстрировать, что они не забыли о происхождении своего народа от скромных фермеров. Точно так же много веков спустя в дореволюционной Франции королева Мария-Антуанетта имела идеальную ферму, построенную на территории Версальского дворца, где она и ее дамы одевались, как пастушки и доярки, и фланировали среди тщательно вымытых дойных коров. Сегодня люди во многих богатых странах предпочитают выращивать овощи и фрукты в своих садах и на огородах. Они легко могут позволить себе покупку этих продуктов в магазинах, однако сам процесс выращивания позволяет им ощутить связь с землей, сделать запас свежих продуктов, зарядиться энергией и в некотором смысле уйти из современного мира хоть на какое-то время. Особенно ценится в этих кругах выращивание здоровых, натуральных продуктов без использования химикатов. В Калифорнии, в самой богатой части самой богатой страны мира, наиболее почитается самая простая еда итальянского крестьянства. Туристическая деревня открылась в Индии недалеко от технологического центра Бангалор. Сюда приезжают разбогатевшие представители среднего класса, чтобы ощутить романтику существования своих предков-фермеров. Одна из привилегий богатых людей – это возможность подражать образу жизни сельской бедноты.

Богатство, как правило, отдаляет людей от работы на земле. В самом деле, отсутствие необходимости быть фермером – это еще один способ определить, богат человек или беден. Сегодня самые богатые общества те, в которых доля доходов, вложенных в продукты питания, и доля рабочей силы, вовлеченной в их производство, самые низкие. В богатых странах, таких как Соединенные Штаты Америки и Великобритания, фермеры составляют около 1 % населения. В бедных странах, таких как Руанда, на долю вовлеченного в сельское хозяйство населения приходится более 80 % – как в Уруке 5500 лет назад. В развитых странах большинство специалистов не заняты в сельском хозяйстве, и, конечно, им будет трудно выжить, если они вдруг окажутся перед проблемой самостоятельно производить для себя продукты питания. Процесс разделения на разные роли, который начался, когда люди впервые обратились к сельскому хозяйству и отказались от эгалитарного образа жизни охотника-собирателя, достиг своего логического завершения.

То, что сегодня люди в развитом мире стремятся, как правило, получить работу адвоката, механика, врача или водителя автобуса, является прямым доказательством того, что в мире создается огромное количество излишков, образующихся в результате интенсивного развития сельского хозяйства в последние несколько тысяч лет. Другим следствием этого явления стало разделение на богатых и бедных, сильных и слабых. Ни одно из этих различий нельзя найти в группах охотников-собирателей, социальная структура которых определяла жизнь человечества на протяжении большей части его существования. Охотники-собиратели владели немногим имуществом или не имели его вовсе, но это не значит, что они были бедны. Их «бедность» становилась очевидной только в сравнении с членами оседлых сельскохозяйственных обществ, которые были в состоянии накапливать излишки. Одним словом, богатство и бедность – это неизбежность последствий принятия сельского хозяйства и как результата этого – цивилизации.