Вот тогда он и проснулся!

Ну точно!

Запалив свечу, бастард подтвердил свои опасения.

Жены в спальне не было. По всей вероятности, проснувшись пораньше него, идиотка отправилась бродить по дому. Сейчас сидит где - нибудь в библиотеке или еще где, полистывает романчики, да и мечтает о стражнике... а может, еще о ком.

Дверь на балкон не заперли тупые слуги, разумеется! По комнате ветер гуляет. Вот и камин совсем погас. Ротозеи!

Крепко ругаясь, Дьорн натянул штаны. Надо было идти, разыскать благоверную, да распечатать ей хороших, чтоб вспомнила, где её место. Но прежде - закрыть дверь и затопить камин. Если девчонка остынет, то проболеет тогда уж точно до следующего года. 

Быстро пройдя к балкону, отдернул тяжелую штору и уже собрался захлонуть дверь, как вдруг заметил в ночной, холодной тьме какое - то движение.

- Да чтоб тебя! Белла!

Жена стояла там, прямо на ледяных, чуть растрескавшихся плитах, спиной к распахнутой двери, положив обе руки на каменные перила. Несильный ветер трепал волосы и полы ночной сорочки девушки. 

- Мне очень холодно, геррн лорд! - пожаловалась Беллиора, полуобернувшись к мужу - Невыносимо замерзли ноги... И я не знаю, куда идти...

Грубо выругавшись, Дьорн подхватил жену на руки. Замешкался, потому что надо было ещё и оторвать скрюченные её пальцы от перил.

- Ноги замерзли, - ворчал, внося жену в спальню - Ещё б нет! Стужа, холод! Имей ввиду, Бабочка...

Он хлопнул дверью, подопнув её ногой.

- Заболеешь, вот лежи и подыхай! - продолжил, укладывая супругу в постель и заворачивая в одеяло, словно булку в полотенце - Никаких тебе целителей звать не стану! Твои выходки... по карману бьют!

Беллиора вжала голову в плечи и теперь молча хлопала глазами, не решаясь возразить.

Оживив камин, Дьорн вышел из спальни и тут же вернулся с темной глиняной бутылью.

- Пей, - велел он, щедро, до краёв налив в чашку резко пахнущую жидкость - И закуси вон... печеньем, что ли?

Леди Патрелл тут же сморщилась:

- Я не буду это пить! Категорически нет, геррн.

- Стану я тебя спрашивать, Бабочка, - парировал, отметив с удовлетворением, что комната прилично уже нагрелась - Пей. Или получишь хлыстом. Пей, я сказал. Что хлопаешь глазами? Не бойся. Я тебе развел водой. 

Подкинув еще дров в камин, Дьорн присел на постель.

- Пей быстрее, - поторопил он жену.

Белла сделала крохотный глоток. Закашлялась. Потом же, тяжело вздыхая, допила гадостное пойло до конца.

- Отлично! - хмыкнул муж - Даже и не подавилась. Видно, у вас с Айресом это семейное... И пьянка, и безмозглость. Ну, а теперь рассказывай, что ты делала на балконе? Какой маграх тебя туда потащил?

- Я н... не пом..., - пробормотала девушка, помотав головой - Не... не знаю я! Мне сказали, что надо ид... ик! Ой. Прошу пр... щения. Такой конфуз... 

Брага брала своё. Попав в горло, быстро проникла в кровь и теперь гуляла по маленькому телу, беспокоя плоть и усыпляя разум. Щеки леди Патрелл стали красными, как помидоры. Пряди волос переливались, пронизанные отблеском каминного пламени, а глаза блестели вешним льдом.

- Мне жарко! - обьявила Белла, пробуя подняться - А... вы хам! Геррн Патрелл! А я... не ваша собственность. Договор можно и расторгнуть, знаете ли... Бастард. Грязнокровка! Меня прост... Поражает, насколько вы самоуверенны! И плевать мне, что там Нанни себе напридумывала. Не хочет, не надо. А вот могли бы вы... ВЫ! Взять и её в жены, а? 

Лорд хохотал, опрокинувшись на кровать.

Зрелище и впрямь было комичным.

Отыметь бы её сейчас... Вот такую, пьяненькую, сияющую, податливую! Это могло бы быть забавно.

- Ты предлагаешь жениться ещё и на твоей сестре? - спросил сквозь хохот - Нет, Белла! Это отпадает. Двух сестренок Анкрейм я не потяну! У меня от тебя одной головная боль... 

Раздевшись, лег в постель.

Обняв жену, прижал к себе, Через некоторое время отметив, что Беллиора понемногу успокаивается, стал смотреть в огонь, прищуря глаза и уперев подбородок в мягкую, золотистую макушку.

- Геррн, - вдруг спросила супруга каким - то странным, осипшим голосом - А вот как вы думаете... Жизнь после смерти есть? Правда ли, что учтивые люди уходят по золотой дороге к Богам, а нечестивцы становятся рабами маграхов?

Дьорн пожал плечами:

- Если честно, я об этом понятия не имею. Вроде так пишут в Ангалле и прочих книгах. А как там? Кто его знает... Я так считаю, что ничего там нет. Дырка. Пустота. Жил человек, жил и нет его. Как будто свечу плошкой накрыли. Всё одно, что для грешников, что для праведников... Не забивай себе голову. И спи. Тебе надо выспаться.

Она поворочалась, поудобнее устраиваясь в кольце сильных рук. Потом, повернувшись, прижалась щекой к плечу мужа.

- Опасно это всё! - пробормотала уже сквозь сон - Опасно и... притягательно. Я боюсь привыкнуть. Очень боюсь...

В следующий момент Беллиора уже глубоко спала, крепко и надежно прижавшись к груди Дьорна спиной, обняв своей рукой его руку.

"Ещё бы не опасно! - подумал бастард, пристально глядя, как огонь жрет дрова - Опасно и притягательно. Полной ерундой оказалось то, что я смогу отпустить тебя после первой же близости. Ты как зараза, Бабочка. Или как брага... За первой чашкой следует вторая, и так далее. Ядовитая и влекущая! Золотая Анкрейм."

...Прижавшись губами к расплавленным опьянением и жаром камина бело - золотистым волосам, Дьорн думал о том, что может ему это и кажется!

И что вообще, последнее время ему много чего кажется.

Запах гортензий в спальне, например.

Или пальцы жены, захолодевшие, лежащие на перилах балкона.

И его пальцы, теперь крепко сжатые, светящиеся жестоким, чужеродным, слабым и мутным пламенем...

Бело - голубым. С нежно - золотистым отливом.

Как цветок гортензии, пока он живой. И только - только расцветающий... 

Утро началось относительно спокойно.

Леди Беллиора проснулась довольно поздно и, мучимая неожиданным похмельем, спустилась вниз.

Не желая показывать всё ещё ненавистному мужу, насколько ей плохо, она старалась сохранять спокойствие. Благо, сдержанный туалет, краски и изрядное воспитание этому способствовали.

Однако же, ничего не укрылось от наметанного взгляда лорда. Черные, нездоровые круги под глазами и бледность не замажешь пудрой, а дрожание пальцев и тошноту не спрячешь под одеждой даже и самого строгого фасона.

Вишенкой на торте была слабая, но упорная головная боль.