Но внезапно, кое что вспомнив, развернул экипаж, погнал его по другой дороге, ведущей чуть в сторону от поместья барона.

- Вот же я идиот! - отругал сам себя Норвин - Совсем голову заморочили эти, мать их. Точно! Сейчас всё и выясним. 

Бывший столичный целитель жил одиноко, обособленно.

Давным давно уже отойдя от дел и выправив небольшое пособие от Палаты, удалился он в глушь, дабы привести в порядок нервы и измотанное приготовлениями снадобий тело. Старичок и дверь открыл сам, так как слыл скрягой и прислуги не держал, экономя средства. Видимо, для пышных похорон, а может даже и для предсмертной оргии, не иначе.

- Чем обязан, геррн? - узнав поверенного лорда, учтиво склонился, хрустнув одновременно поясницей и коленями - Ох...

Сухими, костлявыми руками врачеватель бережно поставил врученный ему ларец на край замызганного стола.

- Мы хотим знать, что здесь, геррн Алор, - прошептал Норвин - Это обнаружено... в вещах одной особы, ныне покойной.

Старик покивал головой, что не его то дело...

Взяв ларец снова в руки, открыл уже известным образом.

- Это яды, да, - просипел, нюхая один из пузырьков. Потом, подцепив ногтем пробку, слизнул масляную каплю с подушечки своего пальца - Но они давно потеряли свою силу. Выдохлись! Скорее всего, их неправильно хранили. Это файнские масла. Они применяются не только для отравлений, а иногда и просто для лечения, ну скажем, сильных простуд или головных болей. Снадобья эти следует сохранять в темноте и прохладе. Их же хранили на свету и при разных колебаниях воздуха, о чем свидетельствуют кислый вкус и измененный цвет.

Целитель пожевал губами.

- Возможно, это сделали по незнанию. А возможно...

И вдруг, на глазах потрясенного Норвина, слабой, бледной ладонью, бывший горожанин нажал на крышку шкатулки, совсем слегка.

Внутри изделия что - то глухо щелкнуло. Из боковых стенок выпрыгнули два узких ложемента.

- Вот! - ликующе вскрикнул старичок, осторожно из одного углубления крохотную, толстостенную "пульку", наполненную жидкостью - Вот оно. Масла - для отвода глаз. А вот за это владелец ларца мог гораздо больше поплатиться, чем за них! Что бывает за хранение и использование ядовитых масел? Суд, кандалы. Каторга. Виселица. Да и то... Последнее - это, если докажут, что ими пользовались именно, как отравой, или хотели пользоваться. Доказать и то, и другое бывает очень сложно. За это же...

Алор потряс "пулькой" перед глазами изумленного поверенного.

- Это, геррн Норвин, верный смертный приговор. Это - зелья. Так называемые "дамские", если вы, разумеется, что нибудь об этом слышали. 

Поверенный покивал головой.

Ну как же! Любой, хотя бы косвенно соприкасающийся с ремеслом целителей,что нибудь о чем нибудь и слышал.

Дамские зелья. Для привлечения мужского внимания, для разжигания страсти, эфиры, афродизиаки. Снадобья для красоты. Для продления молодости. Знатные дуры балуются этим. Они свято верят, что вбухав кругленькую сумму в покупку разной подобной дряни, смогут и в пятьдесят выглядеть как в двадцать.

Но... разве за это судят или вешают? Оно вроде и не запрещено? И потом, для чего молодильные притирки леди Беллиоре, которая свежа как дождь и ясна как звезда? И вблизи которой Дьорн Патрелл лишился уже и покоя, и даже зачатков разума? Бедняга наследник, вероятно, и спать спокойно не в силах от боли в чреслах. Трудно, знаете ли, уснуть, когда мужская плоть, бунтуя, стягивает одеяло с ног, заставляя их мерзнуть!

- Нет, геррн Норвин, - продолжил скрипеть старик - Это не те дамские зелья, которые разрешены законом. Другие. Вот. Слушайте. Я расскажу вам, что знаю и слышал. Сам я их изготовлением не занимался. Я, знаете ли, трусоват и осторожен для этих дел... Мне всегда спокойная жизнь была дороже богатства, пусть даже и несметного. Те же целители, которые отважились, обеспечивали себе громадные состояния... Итак... 

Когда, выслушав весь рассказ и щедро расплатившись с соскучившимся по любой живой душе и оттого словоохотливым старикашкой, поверенный вышел наружу, у него было только одно желание. Выбросить треклятый ларец немедля и подальше! Куда нибудь в море, например.

Но до моря далеко. Как бы стал слуга обьяснять долгое свое отсутствие Хозяину?

Тот итак набросился на верного своего поверенного с криками по возвращению того в поместье.

- Тебя где носило?

- Дорогу размыло дождем, геррн лорд! - отчеканил Норвин, совсем не заботясь о достоверности вранья - Экипаж завяз в грязи. Проклятущая погода! Осень, светлый лорд, поздняя. То дождь, то снег...

Дьорн набросил на плечи плащ.

- Дождь, говоришь? - спросил, ухмыляясь и глядя в окно, на совершенно сухое, хоть и низкое, небо - Это был будущий дождь, верно? Ладно, маграх с тобой. Я тороплюсь.

- Когда ждать вас, геррн? - у служки отлегло от сердца.

Если он верно, конечно, понял, куда торопится наследник.

- К вечеру. Знаешь, Норвин... Я решил прислушаться к тебе и согласен, что ты прав насчет домашнего ареста. Негоже выносить сор из избы. Правитель, следствие... Всё это может повредить моим делам. Я привезу геррну Патрелл домой. А там... разберемся. Дело стоить замять. Как считаешь?

Поверенный угодливо кивнул и подумал, что наследник прислушался совсем ни к нему, а к гудению между ног. Лорд теперь мало думает головой, свойство соображать взял на себя другой орган и, по всей видимости, надолго!

...Весь остаток дня поверенный провел в беспокойствах.

Как получше спрятать запрещенную дрянь? Спрятать так, чтоб гадкое зелье не попало - таки Бабочке в ее липкие лапки?

Потому что мало того, что неразумно лишать себя потомства одной из немногочисленных носительниц редкого магического Дара, так еще и опасно. Это вполне себе политическое дело. 

Высушить чрево обычной женщины полбеды.

А вот высушить чрево Наследницы, да еще и заставить замолчать ее чувства, которые только нарождаются...

За это ни Правитель, ни Палата по голове не погладят. Слишком много сил и средств затрачено ими, чтоб вернуть Дар в Аргарон и отыскать по всему миру пары, способные тот Дар возродить.

Дурочка влюбилась. Её мучает притяжение! И, чтобы прекратить это, она пойдет на всё. Упряма, как и ее мать, если верить старому целителю. Милинда за то и поплатилась, иссушив себя зельями, до сих пор приносящими ей только прибыль.

Но, если покойную Анкрейм можно было понять - та лечилась от тяги к чужому мужчине, стремясь сохранить верность законному супругу.

Беллиора же собралась сражаться с Чудовищем, которое если и Чудовище, то совсем не для нее.

Натворит дел девчонка, борясь с собой, с желаниями, с будущими детьми, носителями почти погибшего Дара, которых упрямая Наследница постарается не пустить в этот мир.