— Мне так его не хватает, — прошептала Мэри.

Квиллерену захотелось обнять ее, успокоить, но он сдержался и сказал:

— У вас был шок, и вы все это время жили вдвоем со своим горем. Нельзя держать его в себе. Почему бы вам не рассказать мне обо всем, что произошло в ту ночь? Может, так будет лучше.

Его голос был проникновенен и нежен. Глаза мисс Дакворт покрылись влагой. Справившись со слезами, она проговорила:

— Самое ужасное то, что мы в последний совместный вечер поссорились. Я была раздражена. Энди… сделал нечто… что меня вывело из себя. Он пытался загладить свою вину, но я весь вечер его отталкивала.

— А где вы ужинали?

— Здесь. Я приготовила мясо по-борделезски, но неудачно. Мясо оказалось жестким, да еще мы повздорили, и в девять вечера он пошел к себе в магазин. Сказал, что кто-то придет посмотреть на люстру: женщина из пригорода приведет мужа.

— Он сказал, что вернется?

— Нет. Только холодно попрощался. Но, когда он ушел, мне стало так плохо, и я решила пойти к нему и помириться. Вот тогда я и нашла его…

— Магазин был открыт?

— Задняя дверь. Я вошла через черный ход с аллеи. Не просите меня рассказывать, что я увидела!

— Что вы сделали?

— Не помню. Айрис говорит, что я прибежала к ним, и Си Си вызвал полицейских. Еще она говорит, что отвела меня домой и уложила спать. Я ничего не помню.

Увлекшись разговором, она не услышала низкого ворчания на кухне — сначала очень тихого.

— Мне не следовало рассказывать вам об этом, — произнесла Мэри.

— Хорошо, что вы сбросили с себя эту тяжесть.

— Вы ведь не будете об этом писать, правда?

— Не буду.

Мэри вздохнула и замолчала. Квиллерен курил трубку и восхищался ее большими подведенными глазами. Теперь они потеплели и были поистине прекрасны.

— Вы оказались правы, — проговорила мисс Дакворт. — Мне стало лучше. Много недель подряд, каждую ночь, мне снился страшный сон, такой яркий, что я начинала принимать его за явь. Я чуть не сошла с ума! Я думала…

В этот момент тревожно залаяла собака.

— Что-то случилось! — вскочила Мэри, ее глаза расширились и застыли.

— Я пойду посмотрю, — сказал Квиллерен.

Хепльуайт лаял, глядя в заднее окно кухни.

— В конце аллеи полицейская машина, — сообщил журналист. — Оставайтесь здесь. Я узнаю, в чем дело. Есть черный выход?

Он спустился по узкой лестнице и вышел в отгороженный стеной сад, но на калитке в аллею висел замок, и ему пришлось вернуться за ключом.

К тому времени, когда он наконец добрался до места происшествия, прибыла машина из морга. "Мигалки двух полицейских автомобилей отбрасывали на снег голубые отсветы, лица нескольких прохожих и фигуру, лежавшую на земле. Квиллерен подошел к одному из полицейских:

— Я из «Бега дня». Что здесь произошло?

— Обычное дело, — усмехнулся человек в форме. — Перебрал «антифриза».

— Знаете, кто это?

— Конечно. У него полный карман кредитных карточек и платиновый идентификационный браслет с бриллиантами.

Когда тело укладывали на носилки, журналист подошел поближе и узнал пальто.

В саду его ждала Мэри. Тепло одетая, она тем не менее вся тряслась мелкой дрожью.

— Ч-что случилось?

— Просто пьяница, — ответил Квиллерен. — Идите-ка лучше в дом, пока не простудились. Вы дрожите.

Они поднялись наверх, и журналист прописал обоим горячее питье.

Мэри грела руки о чашку кофе, а он вопросительно смотрел ей в лицо.

— Вы говорили мне — как раз перед тем, как пес залаял, —о своем повторяющемся сне.

Она содрогнулась.

— Это был кошмар! Я, видимо, чувствовала себя виноватой из-за того, что поссорилась с Энди в тот вечер.

— Что вам снилось?

— Мне снилось… Мне постоянно снилось, что я толкнула Энди на этот шпиль!

Квиллерен немного помолчал.

— В вашем сне может быть зерно истины.

— Что вы имеете в виду?!

— Я склоняюсь к тому, что смерть Энди — не случайное падение с лестницы.

Когда он произнес это, в усах снова по-знакомому начало покалывать. Мэри не согласилась:

— Полиция сказала, что произошел несчастный случай.

— А они его расследовали? Они приходили к вам? Они должны были спросить, кто нашел тело.

Она покачала головой.

— Они спрашивали соседей?

— В этом не было необходимости. Несчастный случай — и все. Откуда вы взяли, что это могло быть… чем-то другим?

— Один из ваших разговорчивых соседей… Этим утром…

— Чепуха.

— Я подумал, что для таких слов у него должны быть какие-то основания.

— Просто легкомысленная болтовня. Зачем кому-нибудь всерьез такое говорить?

— Не знаю.

Квиллерен добавил, видя, как глаза Мэри раскрываются все шире:

— По странному совпадению, человека, сказавшего мне это, сейчас везут в морг.

Он не знал, его ли слова или неожиданно раздавшийся телефонный звонок были тому причиной, но Мэри словно окаменела. Телефон продолжал звенеть.

— Мне ответить? — предложил Квиллерен, взглянув на часы.

Она заколебалась, потом медленно кивнула.

Он нашел телефон в библиотеке.

— Алло?.. Алло?.. Алло?.. Повесили трубку, — сообщил журналист, вернувшись в комнату. Потом, заметив, как Мэри бледна, спросил:

— Вам уже так звонили? Были странные звонки? Поэтому вы и не спите ночами?

— Нет, я всегда была совой, — произнесла она, стряхивая оцепенение. — Мои друзья это знают, и, наверное, кто-то звонил, чтобы… Обсудить последний телевизионный фильм. Они часто так делают. А услышав мужской голос повесили трубку. Подумали, что я занята, или что не туда попали.

Она говорила слишком быстро и слишком много объясняла. Квиллерена это не убедило.

Квиллерен брел домой по щиколотку в снегу. В мягкой тишине особенно ясно слышались отдельные ночные звуки: звон музыкального автомата в «Львином хвосте», визг электрического мотора, ленивый собачий лай. Журналист зашел в аптеку-закусочную на углу и позвонил в пресс-комнату полиции. Он попросил дежурного из «Бега» проверить два вызова по трупам в Хламтаун.