Амнелис взмахнула рукой в белой перчатке:

— Гадзус нагадал, что они направляются на восток, к Канану. Как только окончательно рассветет, нужно будет подняться для разведки на ближайшую вершину. Но основные силы должны держаться вместе. Еще не хватало, чтобы мы потеряли друг друга в пустыне.

— Да, моя госпожа.

— Прикажите всем командирам отрядов объехать строй и проверить, нет ли потерь.

Линдрот отсалютовал ей и погнал своего белого коня вдоль строя. Вскоре командиры получили приказания, и почувствовалось некоторое оживление — воины приходили в себя после напряженной ночи.

Потерь не оказалось. Удовлетворенная Амнелис дождалась, пока они достигнут небольшой скалы, видневшейся слева, и приказала устроить первый привал.

— Будем отдыхать, пока песок в часах не пересыплется один раз, — объявила она. — Спешьтесь, накормите коней. Половина из вас должна лечь спать, а остальные пусть остаются во всеоружии.

Как только простые воины начали спрыгивать с коней, Амнелис знаком велела Влону, Линдроту, Гадзусу и его пажу подниматься за ней на скалу.

Генеральский конь как будто радовался окончанию долгой ночи и поднимал копыта высоко. Амнелис дала ему передышку лишь на самой вершине скалы. Оттуда, все еще продолжая сжимать поводья, она окинула взглядом пустыню.

С ее губ сорвался невольный вздох. Повсюду, насколько хватало взора, простирался бело-пепельный океан. Камни, тут и там торчавшие среди песков, напоминали волны. И лишь легкая дымка, поднимавшаяся над землей, нарушала иллюзию безбрежного моря. Солнце еще не взошло, и пики гор загадочно сияли. В пустыне становилось светлее с каждым мгновением. Но тут не было птиц и даже каких-нибудь других живых существ, способных приветствовать наступающий день.

Путники стояли и смотрели на встающее над горизонтом кроваво-красное светило. Здесь оно казалось куда более величественным, чем за рекой. Так начинался день в Носферусе.

Ветер погнал тонкие нити ангельских волос. Они облепляли лица и доспехи стоявших на вершине людей и тут же таяли.

Внезапно глаза Амнелис расширились. Она подняла руку и указала на восток. Из-за отдаленной скалы поднималась тонкая струйка дыма. Девушка опустила забрало и стегнула коня плетью. Тот помчался галопом вниз. Остальные последовали за генералом.

Беглецы нашлись!

— Гуин, пожалуйста, нам нужен отдых. Я не могу больше и шагу ступить. — Ринда, тяжело дыша, опустилась на ближайший камень. Ремус пристроился рядом.

Никто не знал, насколько они успели углубиться в пустыню. Плот разбился о камни, а с противоположного берега кричали воины, приказывая им вернуться. Одна из их стрел ударилась в скалу рядом с Ремусом. После этого друзья кинулись бежать без оглядки.

Сейчас, когда близнецы окончательно выдохлись, солнце давным-давно опустилось за горизонт и наступила ночь. Гуин и Иставан обменялись взглядами, и стало ясно, что устали все. Наемник опустил плечи и бухнулся на камень, не дожидаясь, пока Гуин кивнет.

— Ничего, все будет нормально. Никто не отважится переплывать реку ночью! — сказал Иставан, переводя дыхание. Отдышавшись, он достал из сумки плод васьи и начал с аппетитом жевать. Еще у них были с собой гати — лепешки, которые пекли в Приграничье, — и вяленое мясо. Но теперь все это пропиталось ядовитой водой Кеса и стало несъедобным.

Некоторое время беглецы сидели молча. Дети тяжело дышали и растирали свои уставшие ноги. Наконец Иставан оторвался от фрукта и произнес:

— Нужно развести костер.

Гуин хотел было возразить, но наемник не дал ему и слова сказать.

— Да говорю же, все будет хорошо. Неужели ты собираешься провести ночь в Носферусе в полной темноте?

Да, отчасти он был прав. Оба воина принялись собирать сухой лишайник и вскоре соорудили небольшой костерок. Даже такой огонь горел достаточно ярко, чтобы путники почувствовали себя в безопасности впервые со времени крушения плота.

— Ну и ну, — произнес Иставан, доедая плод. — Наш плот пошел на зубочистки для большеротов, а за нами по пятам гонится гохрская армия. Не совсем то, на что мы рассчитывали, а?

Ринда поглядела на брата, притянула Суни поближе и уставилась на огонь. Прижимаясь к мягкой шерсти малышки, она почти забыла, где они находятся и что кругом творится. А при взгляде на полуосвещенную костром маску Гуина принцесса чувствовала, что с ним она везде будет в безопасности.

— Итак, путь в Гохру нам отрезан, — продолжал наемник. — Тем более без плота. И идти по пустыне без всякой подготовки — тоже чистое безумие. Черт возьми! На этот раз Дзарн явно перемудрил. Ты что-нибудь придумал, человек-леопард?

— Возможно, — пробурчал Гуин. — Но сейчас рановато об этом говорить. Пока что ясно одно — возвращаться нельзя, значит, нужно идти вперед.

— Х-ха! — воскликнул Иставан. Казалось, наемник собрался поддеть Гуина, но вместо этого замахал руками, как будто что-то отгоняя.

— Что случилось? — спросила Ринда, уставившись на него.

— Доал! Проклятые ангельские волосы! Они попали мне в лицо!

— Ты с ними поосторожней, — предупредил Гуин. — Ангельские волосы безвредны поодиночке, но если они навалятся на тебя скопом, ты можешь задохнуться. Кстати, это самые распространенные существа в пустыне.

— Кажется, ты многое о ней знаешь, — заметил наемник. — А почему бы и нет? Ведь ты явился отсюда, не так ли? И теперь, небось, радуешься, что попал домой!

— Не смей так говорить! — взвилась принцесса. — С чего ты взял, что Гуин из Носферуса?

— Все ужасы появляются отсюда, малышка, — ответил Иставан. — Но сейчас не до этого. Итак, нам придется идти вперед. Интересно только, как мы выживем? И куда, собственно, нам держать путь без всякой провизии? Может быть, в Канан?

— Да, — ответил Гуин.

— Ты хоть знаешь, сколько тадов до него?

— Кажется, знаю.

— Тогда смотри. — Иставан стал чертить ножом на песке. — Мы пройдем через Кананские горы. Замечательно. Проще простого. Потом нам предстоит пробраться сквозь джунгли и пересечь реку. И после того как мы это сделаем, придется продвигаться по странным Восточным Землям и искать корабль, идущий в Чейронию. Ты обо всем этом подумал?

— Другого пути нет.

— Что ж, тогда идем, — сказал наемник с наигранной бодростью. — Бывалому вояке не привыкать к годовым походам без отдыха. Вот только жратвы у нас — кот наплакал. Правда, можно съесть эту прелестную юную дикарку…

— Иставан! — Ринда пронзила его взглядом и крепче прижала Суни к себе. — Как ты можешь такое нести? Ты грязный варвар! Скотина!

Она с трудом подбирала слова от негодования. Но наемник смотрел на нее с самым невинным видом.

— Тебе не доводилось пробовать обезьяньего мяса? В Валачии его жарили по праздникам… м-мм! Вот это были пиршества!