— Встряхнись, Нед, — улыбнулся ему лорд Пастерн. — Надулся как сыч, ни словечка от тебя не слышно. Надо вылезать из скорлупы. Чуток веселья, что скажешь?

— Как пожелаете, сэр, — отсалютовал Эдвард и, подобрав выпавшую из вазы посреди стола белую гвоздику, продел цветок себе в петлицу. — Безупречное веселье, а?

С визгливым смешком лорд Пастерн повернулся к Морено.

— Ну, Морри, если все, как вы говорите, я закажу такси на четверть одиннадцатого. Как по-вашему, найдете, чем себя занять до тех пор? — Он подтолкнул к Морено графин.

— Конечно-конечно, — отозвался Морено. — Нет-нет, спасибочки, больше не надо. Отличное вино, право слово, но мне надо быть пай-мальчиком.

Эдвард пододвинул портвейн Ривере, который, улыбнувшись чуть шире, налил себе еще.

— Покажу вам револьвер и холостые, когда пойдем, — сказал лорд Пастерн. — Они в кабинете. — Он капризно глянул на Риверу, который медленно пододвигал к себе стакан. Лорд Пастерн не любил, когда его заставляют ждать. — Позаботься о Карлосе, Нед, ладно? Вы не против, Карлос? Я хочу показать Морри холостые. Пошли, Морри.

Мэнкс открыл перед кузеном дверь и вернулся к столу. Сев, он стал ждать, что Ривера сделает первый ход. Вошел Спенс, помедлил и снова удалился. Последовало долгое молчание.

Наконец Ривера вытянул ноги и, подняв повыше бокал, посмотрел на свет портвейн.

— Я человек, — сказал он, — который любит переходить к сути. Вы кузен Фелиситэ, да?

— Нет.

— Нет?

— Я в родстве с ее отчимом.

— Она называла вас кузеном.

— Простоты ради.

— Полагаю, вы к ней привязаны?

Эдвард молчал три секунды, потом сказал:

— Почему нет?

— Это неудивительно. — Ривера залпом выпил половину налитого. — Карлайл тоже называет вас кузеном. И тоже простоты ради?

Эдвард отодвинулся вместе со стулом.

— Боюсь, не понимаю, в чем суть.

— Суть? Ах, ну да. Я человек, — повторил Ривера, — который любит переходить к сути. А еще я человек, которому не нравится, когда его принимают холодно или… как это говорится… когда его водят за нос. А в этом доме, я нахожу, меня принимали весьма холодно… неприветливо, да… Это мне неприятно. В то же время я знакомлюсь с леди, которая мне не неприятна. Совершенно напротив. Я заинтересован. Я тактично осведомляюсь. Например, я спрашиваю, в каких отношениях означенная дама состоит с моим хозяином, почему бы и нет?

— Потому что ваш вопрос крайне оскорбителен, — отрезал Эдвард и подумал: «Боже, кажется, я выхожу из себя!»

Как бы подводя итог, Ривера махнул рукой и опрокинул бокал на пол.

— В моей стране, — с нажимом сказал он, — подобные слова не употребляют, не ожидая продолжения.

— Да возвращайтесь к себе в страну, Бога ради.

Ривера вцепился в спинку стула и облизнул губы. И внезапно пронзительно рыгнул. Эдвард рассмеялся. Нетвердым шагом Ривера направился к нему, подошел совсем близко, но тут помедлил и поднял руку, щегольски сжав большой и средний пальцы. Он протягивал руку, пока она не оказалась у самого носа Эдварда, а тогда без особого успеха попытался щелкнуть пальцами.

— Сволочь, — осторожно сказал он. Из отдаленного бального зала раздался раскат барабанной дроби, за ним — лязг тарелок и оглушительный хлопок.

— Не будьте ослом, Ривера, — сказал Эдвард.

— Я буду смеяться над вами, пока блевать не начну.

— Да хоть до комы досмейтесь, если хотите.

Ривера положил ладонь себе на талию.

— В моей стране ответом на такой афронт был бы удар ножом, — заявил он.

— Исчезните, не то ответом будет пинок под зад, — отозвался Эдвард. — А если станете еще беспокоить мисс Уэйн, я основательно вас вздую.

— Ага! — вскричал Ривера. — Так, значит, не Фелиситэ, а кузина. Очаровательная маленькая Карлайл. И мне говорят руки прочь, ха? Нет, нет, мой друг. — Он попятился к двери. — Нет, нет, нет, нет.

— Убирайтесь.

Ривера рассмеялся с большой виртуозностью и хвастливо вышел в коридор. Дверь он оставил открытой. Эдвард услышал его голос на площадке:

— В чем дело? — и после паузы: — Ну разумеется, если хочешь.

Хлопнула дверь.

Эдвард в нерешительности обошел вокруг стола. Потом побрел к буфету и провел рукой по волосам.

— Невероятно, — пробормотал он. — Экстраординарно. Никогда бы не подумал.

Заметив, что рука у него дрожит, он налил себе солидную порцию виски. «Наверное, — думал он, — так было всегда, а я просто не распознал».

Вошли Спенс с помощником.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Спенс. — Я думал джентльмены ушли.

— Все в порядке, Спенс. Убирайте, если хотите. Не обращайте на меня внимания.

— Вы нездоровы, мистер Эдвард?

— Думаю, у меня все в порядке. Мне преподнесли большой сюрприз.

— Вот как, сэр? Надеюсь, приятный.

— Чудесный, Спенс. Чудесный.

— Вот смотрите, — самодовольно изрек лорд Пастерн. — Пять холостых патронов и к ним пять запасных. Ловко, а?

— По мне, так просто замечательно, — залебезил Морено, возвращая холостые патроны. — Но откуда мне знать, что к чему.

Переломив револьвер, лорд Пастерн начал его заряжать.

— Попробуем-ка, — предложил он.

— Бога ради, лорд Пастерн, только не тут.

— В бальном зале.

— Мы немного встревожим леди, разве нет?

— Ну и что? — невинно переспросил лорд Пастерн и, щелчком закрыв револьвер, задвинул на место ящик стола. — Не могу тратить время, убирая эти штуки. Вы идите в бальный зал. А мне еще кое-что надо сделать. Буду с вами через минуту.

Морри послушно ушел в бальный зал, где бесцельно бродил, вздыхая, зевая и поглядывая на дверь.

Наконец вошел с озабоченным видом хозяин.

— Где Карлос? — вопросил он.

— Думаю, все еще в столовой, — с громким смешком ответил Морено. — Отличный портвейн вы нам выставили, знаете ли, лорд Пастерн.

— Надеюсь, он не ударит ему в голову. Не хотелось бы, чтобы он напортачил на концерте.

— Он пить умеет.

Лорд Пастерн бросил револьвер на пол возле барабанов. Морено тревожно подобрался.

— Давно хотел спросить, — сказал, садясь за барабаны, лорд Пастерн, — вы поговорили с Сидни Скелтоном?

Морено расплылся в улыбке.

— Пока еще руки не дошли… — начал он, но лорд Пастерн его оборвал: