– Перестань о нем думать, – дернула Аллу за руку дочь, – он для тебя старый.

– А с чего ты взяла, что я думаю о нем? – улыбалась та. – Гляди, какое солнышко! А как пахнет елью!

– Солнышко у тебя должно быть одно, твой начальник, как его там…

– У него сказочное имя, – романтично произнесла Алла, – его зовут Максим.

– Что-то ты не рассказывала мне в детстве сказок про Максимов-богатырей.

– А ты и сейчас не хочешь их слушать, – пожала плечами Алла и быстро поцеловала дочь в нос. – Ты у меня такая практичная, что порою становится страшно. Аленка, плюнь на обстоятельства, которые играют не в твою пользу, и улыбнись людям!

– Это Смоленский-то человек?! – возражала Алена. – Изверг он, его на курсе все девчонки боятся. Настоящий женоненавистник.

– Ты думаешь? – удивилась Алла. – А я бы так не сказала.

– Конечно, после тех комплиментов, что тебе отвесили. Ладно, он прав, ты действительно похожа на мою младшую глупую сестру.

– Как ты разговариваешь с собственной матерью?! – Алла пригрозила взрослой дочери пальцем. Но ей было чрезвычайно приятно быть ее младшей сестрой.

О чем говорили впередишагающие мужчины, они не слышали. Всполошились только после того, как Смоленский, зацепившись за торчащий из земли корень сосны, чуть не упал. Все бы ничего, да только он порвал ручки своего тяжелого пакета.

– Надо же, – досадовал он, – как же его теперь нести?

Выход нашла Аленка, она сняла со своих джинсов голубой ремень со стразами и протянула профессору. Тот поблагодарил, протянул было руки к своим спортивным штанам, но тут же все понял и принял помощь девушки. Идея была действительно хорошая, пакет перетянули ремнем, за него и понесли. Пал Палычу помогал Антон, как же иначе? Аленка дулась, но молчала. Алла старалась ее убедить, что не все профессора женоненавистники.

Их дома в деревне оказались на одной улице, и Смоленский пригласил Аллу с семьей в гости. Та пообещала, несмотря на дочь, вцепившуюся в своего Антона, обязательно зайти и познакомиться с его мамой. В душе она горько жалела, что все хорошие мужчины – чьи-то дети, и ей было жаль, что Смоленский не сирота. Небось мать вертит им, как хочет, то-то у него на руке нет обручального кольца.

О кольце пришлось забыть, когда они втроем подошли к своей калитке. Печальная картина торчавшего из-под земли фундамента вызывала грустные воспоминания, но Алла сегодня не хотела грустить. Она принялась бегать вокруг будущего дома и намечать планировку.

– Вот здесь, Антон, нужно обязательно сделать кухню, это северная сторона, будет не так жарко. Здесь расположится большая общая комната, наверху будет ваша спальня и детская. Когда-нибудь у вас обязательно будут дети! – Антон покраснел, как будто она говорила о чем-то неприличном. – Алена! Моя комната будет на первом этаже. Тебе не кажется, что придется делать пристройку?

Алена вздыхала, смотрела на зародыш дома и думала, как не скоро они его построят. Можно начать этим летом, но мать откладывала деньги на отпуск, собралась тащить их к морю, не может же она лишить ее такого удовольствия. Пашет Аллочка весь год, так хоть пусть вырвется в теплые края дней на десять. Вот скоро Алена окончит институт, устроится на хорошую работу и потребует, чтобы Аллочка ушла из своего «Меченосца», пусть сидит дома, вяжет внукам носки… Алена посмотрела на мать и поняла, что та не станет сидеть дома, что заставлять ее сидеть дома – преступление, такой красотой должны любоваться люди. Или этот, как его там, богатырь Максим. Если, конечно, он бросит свою престарелую любовницу. А нет, так и не видать ему матери, как собственных ушей! Алена ее в обиду не даст и работать рядом с проходимцем и бабником не позволит.

Аллочка заразила Антона своим энтузиазмом, и он кинулся растаскивать бревна, оставшиеся от старого дома, и выбирать из них наиболее крепкие. Со словами «в хозяйстве все пригодится» он чмокнул Аленку в щеку и потащил бревно к забору. Та таскать бревна не собиралась, она приехала проведать свою дачу, пусть еще и в несуществующем виде. Глядя на то, как Аллочка побежала помогать Тошке, а потом они на пару поспешили к мусорной куче, Алене захотелось в гости. К кому угодно, даже к Смоленским.

Людмила Александровна оказалась сухонькой старушкой, очень подвижной и юркой. Она сразу же взяла гостей в оборот и заставила мужчин чистить картошку. А дамы пошли в сад на экскурсию, где хозяйка прочла целую лекцию на тему «Флора подмосковных земель». Алена только делала вид, что ей интересно, все-таки это было лучше, чем таскать бревна. Аллочке понравилась мать Смоленского, ее сад с цветущими яблонями, грядки с зеленью и редиской, клумбы перед домом.

– Я тоже так хочу, – призналась она, – у моей бабушки перед домом был палисадник. Сирень пришлось проредить, а цветы я посажу, как только отстроим дом. А вот такая яблоня у нас осталась, сколько же ей лет?

Людмила Александровна вздохнула и рассказала, что переехала в деревню недавно, ей порядком надоела городская жизнь, и в ее годы уже нужно привыкать к земле. Алле импонировал ее черный юмор, несмотря ни на что, мать Смоленского была очень интересной женщиной. Они проболтали целый час и спохватились только тогда, когда из окна появилась профессорская голова и позвала их на картошечку с селедкой.

Такой вкуснотищи Алла еще не ела. Конечно, Аленка могла поспорить с ней и заявить, что селедку Смоленский с остальными продуктами приволок из города, но разве ж в этом было дело? Просто сегодня у нее было очень хорошее настроение и ее окружали приятные люди. Тем более Антон прочитал ее мысли.

– Нужно достроить дом, – заявил он, – а после этого кататься по морям. Домик в деревне – то, что нам всем надо. Покой, уют и вдохновение.

– Правильно, молодой человек, – поддержал его Смоленский, – покой и вдохновение. Я часто здесь бываю, очень красивые места. Хотите, Алла, на следующие выходные вырвемся вместе?

Так у Аллы появился новый хороший знакомый, который оценил ее без всяких женских ухищрений.

В город они возвращались порознь, Смоленский остался у матери ночевать.

– Классный мужик, – на этот раз Антон сел рядом с ними, – умный, все понимает, во многом разбирается.

– Встреться он мне хотя бы на месяц раньше, – подумала вслух Алла.

– Еще неизвестно, что будет с Максимом, – заявила Аленка. – Придерживай Смоленского как запасной вариант. Он ведь еще у нас с Тошей преподает, мало ли что. Разругаешься с ним, а он отыграется на нас. Скоро сессия.

– Как ты можешь?! – возмутился Антон. – Он отличный дядька.

– Не обижайся на нее, – Алла обняла дочь, – и привыкай к тому, что она у нас с тобой очень практичная особа.

– Ну, и что в этом плохого? – недоумевала Аленка.

– Поживешь, узнаешь, – загадочно сказала Алла и уставилась в темное окно.

Антон пересел к Аленке, и они принялись горячо обсуждать предстоящую сессию и будущие экзамены. Сквозь спор об учебе несколько раз промелькнула мысль о ребенке. Алла встрепенулась: ага, значит, они все-таки думают о детях, значит, планируют совместное будущее. Она так давно мечтала о ребенке! Она собиралась иметь минимум троих, но судьба распорядилась по-другому. У нее одна Аленка, но, возможно, она ей кого-нибудь родит. Скоро Алла станет бабушкой, и ей будет наплевать на всех Максимов, вместе взятых. Алла вздохнула, чего обманывать себя? Шеф впился в ее мозг, как клещ в несчастную собаку. Она не сможет на него наплевать. Вот сегодня ей представилась возможность познакомиться и закрутить роман с таким приятным профессором – и что? Ничего. Конечно, тот тоже не делал особых потуг, добиваясь ее расположения. Но мужчины подобного склада особенно и не стараются, они обладают природным обаянием, Смоленскому это досталось от Людмилы Александровны, которая совершенно очаровала Аллу. Какой-то дурехе очень повезет со свекровью, очень. Ей, Алле, в первый и единственный раз не повезло. Мать Хрусталева заняла позицию сына и обвинила Аллу во всех смертных грехах. Даже после того, как оказалось, что это он, а не Алла, обзавелся любовницей, виноватой все равно оставалась она. Странно, отчего Смоленский не женат? Обязательно нужно будет поинтересоваться, как только представится возможность.