Для математической интерпретации марксистской теории развития экономики нужны указания на те количественные изменения в состоянии производительных сил, от которых зависят количественные характеристики соответствия каких-то показателей производственных отношений, приводящих к качественным изменениям формы собственности на средства производства. Концепция Маркса содержит огромный материал, но не в подготовленном для формализации виде. В нем нужно еще отыскать количественные законы развития» (Новожилов 1995, с. 61).

Предварительные соображения могли бы состоять в том, что смена форм собственности определяется численностью людей и сложностью смыслов, которые организуются в рамках этих форм, а также соотношением между культурным отбором и выбором. «…Нужно определить пределы информационной мощности для систем, возможные при различных формах собственности … Информационная мощность управляющей системы — это функция от числа возможных состояний управляемой системы» (Новожилов 1995, с. 66, 70). Для сколько-нибудь полного ответа на этот вопрос, конечно, необходимы дальнейшие исследования.

В главе 3 мы показали, что в процессе возрастания социально-культурного порядка частное владение как право пользователя, основанное на его личном труде, в традиционном обществе постепенно дополнялось, а иногда и замещалось политической собственностью как правом непользователя, основанным на политических, экономических и культурных* нормах. В коммерческом обществе частное владение почти полностью вытесняется частной собственностью, непосредственные производители утрачивают право распоряжаться необходимыми им средствами производства и вынуждены продавать не продукты своего труда, а свою рабочую силу. «Частная собственность, основанная на личном труде, вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном» (Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 19, с. 250).

Частная собственность возникает в интересном промежутке между частным владением и политической собственностью. Частное владение соответствует низкому техническому строению капитала: деревянная соха или прялка имеют относительно небольшую сложность по сравнению со сложностью рабочей силы. Политическая собственность соответствует высокому строению капитала — например, крупные ирригационные системы гораздо сложнее, чем те рабочие, которые используют их в качестве средств производства. По мере накопления прибавочной стоимости и возрастания смыслов деятельность уже не может быть организована на основе частного владения: крестьянин может в одиночку изготовить для себя деревянную соху, но не стальной плуг или тем более трактор. Но деятельность не может быть организована и на основе одной только политической собственности: государство не может эффективно вести большое количество разнообразных предприятий, если для каждого из этих предприятий нет лично заинтересованного владельца.

Хотя частная собственность развивалась благодаря накоплению прибыли и возрастанию реальных капиталов, именно номинальный капитал стал воплощением капиталистической частной собственности. При этом частная собственность возрастала как за счет разорения и захвата частных владений, так и за счет дележа политической собственности и владений общин:

«Общепринятая модель предполагает, что прежде возникает эффективное частное обладание, а затем уже создается государство, чтобы его легитимировать. В определенной степени именно это и происходило начиная с XII века в рамках движения огораживания как части перехода к капитализму. Но, как мы видели в первых главах, эффективное частное обладание вплоть до настоящего момента обычно создавалось с помощью государства. Обычно дезинтеграция обширного государства давала провинциальным агентам и союзникам возможность захватывать и удерживать публичные общественные ресурсы в собственных интересах. Сущностно необходимой предпосылкой этого была возможность спрятать ресурсы из публичного владения» (Манн 2018–2019, т. 1, с. 566–567).

Развитие частной собственности не сводилось к присвоению ресурсов государств и частных владельцев, в ходе этого развития подрывались и основы общинного владения. Наряду с частными благами, которые можно разделить между индивидами, существуют также общественные блага, которые невозможно разделить, которые могут находиться лишь во владении общины в целом. Трагедия общины состояла в том, что в условиях, когда частное владение превращается в частную собственность, община оказывается не способна выступать как единое целое, как субъект коллективного действия и субъект общественного выбора. Выгоды от общих ресурсов разделяются между частными лицами, но частные лица не могут договориться между собой, как воспроизводить эти ресурсы. Трагедия общины являлась следствием разделения социально-культурного порядка, разложения традиционных социальных связей, утраты доверия между членами общины.

Прирост социально-культурной сложности, то есть сложности совокупной деятельности, основанной на специализации и кооперации, невозможен без разделения социально-культурного порядка. Разделение порядка направлено на преодоление неопределенности, и как таковое оно ведет к отделению рисков от неопределенности и к разделению рисков. Важнейшими чертами в возрастании капиталистического порядка стали отделение собственности от владения, отделение номинального капитала от реального капитала, отделение процента от прибыли. Впрочем, номинальный капитал вовсе не является первым или последним из известных людям способов разделять риски. Исторически разделение рисков было построено на технологических, организационных и психологических механизмах: накопление и распределение урожая, комменда и акционерные общества, страхование и перестрахование, налоговый и корпоративный контроль и т. д. и т. д.:

«… Комменда была ближайшим средневековым предшественником наших акционерных обществ, которые привлекают инвестиции любого размера от самых разных людей, несут ограниченную ответственность и не чувствуют себя обязанными давать подробные отчеты акционерам. Без сомнения, комменда заключалась только на одно плавание, но ничто не мешало удовлетворенному кредитору снова и снова доверять свой капитал одному и тому же управляющему» (Lopez 1976, p. 77).

Развитие номинального капитала ведет с одной стороны к уменьшению рисков и нормы процента, а с другой стороны к безответственному поведению (моральному риску). Ограниченная ответственность учредителей — это возможность получать дивиденды, но не отвечать за убытки предприятия. Частная собственность аккумулирует прибыль на стороне капиталистов и убытки на стороне общества, в огромной степени ускоряя накопление капитала. Когда разделение порядка в его модусе разделения собственности и риска ведет к разрыву в политическом строе общества, коммерческая революция, подобно огромному очагу экономической лавы, вырывается на поверхность в виде политических революций и войн.

3. Рост населения и возрастание смыслов

Добавленная стоимость как источник доходов

В рамках капиталистического общества-системы возрастание смыслов выражается в двух процессах: во-первых, возрастании запаса смыслов, то есть накоплении национального богатства и его стоимости; во-вторых, в возрастании потока смыслов, ежегодно добавляемого совокупной деятельностью общества-системы. Выше мы видели, что та часть потока смыслов, которая ежегодно добавляется на предприятиях, принимает форму добавленной стоимости. Величина валовой добавленной стоимости, созданной в процессе производства в течение года, представляет собой валовой внутренний продукт (ВВП).

В экономической науке различают между ВВП и валовым национальным доходом (ВНД, ранее его также называли валовым национальным продуктом). Различие между ВВП и ВНД состоит, во-первых, в том, что ВВП — это показатель создания добавленной стоимости, а ВНД — показатель использования добавленной стоимости, то есть показатель дохода. Во-вторых, в том, что ВВП — это сумма добавленной стоимости, созданной на территории данной страны любыми субъектами,