— Жалобу в суд?! — ужаснулась Эмми. — Да я взяла только ситечко для чая, и больше ничего.

— Все равно это воровство, — твердо сказала мать. — Ты сама знаешь, что поступила плохо, и именно поэтому не хочешь ходить в школу.

— Я не хожу в школу потому… потому что они требуют, чтобы я опять пошла с ними. — Эмми нахмурилась. — А он не заставит меня стучать на остальных?

— Стучать! — Бабушка была в шоке. — Эмми, где ты набралась таких выражений?

— Телевидение, — коротко ответила за дочь Айрин. — Мистер Биннс, конечно, спросит, кто тебя надоумил. — Она на секунду умолкла. — Впрочем, говорить ему это или нет — решать тебе.

Эмми упала грудью на стол.

— О Господи! — простонала она. — Я не могу вернуться в эту школу!

— У тебя нет выбора, — сказала Айрин, вставая. — Эмми, тебе придется посмотреть в лицо этим девочкам и сказать, что ты не воровка. Ты совершила ошибку — только и всего. Если им не понравится — что ж, это еще не конец света. У тебя появятся новые друзья, которые не будут считать тебя размазней только потому, что ты не доказываешь храбрость… столь странным образом.

— Тебе легко говорить.

— Нет, совсем не легко, — заметила мать, наливая горячую воду в раковину, чтобы вымыть посуду. — На самом деле это очень трудно — узнать, что твоя дочь ввязалась в нечто подобное. Но я уверена, ты не хотела бы, чтобы я выигрывала за тебя твои битвы.

— Наверное, нет, — вздохнула Эмми. — Но ты ведь пойдешь со мной завтра к мистеру Биннсу, правда?

— Если найду время, — ответила Айрин, понимая, что придется отпрашиваться у мистера Маккорда. Наверняка он будет недоволен. Как и Ли Роуленд, которому она не сказала, что у нее есть дочь.

— Ты должна попросить разрешения у мистера Роуленда, да? — тут же спросила Эмми, и Айрин вспомнила, что он сказал о ее дочери. Но, прежде чем успела ответить, девочка повернулась к бабушке: — Он такой потрясный, ба! Ты когда-нибудь видела его?

Маргарет Бейтс недовольно пожевала губами.

— Я видела его фотографии в газетах. И я бы не назвала его… потрясным.

— Ну, симпатичный, — поправилась Эмми. — И очень сексуальный. Держу пари, уж мама-то это заметила.

— Замолчи, Эмми!

— Прекрати, Эмми!

Обе женщины воскликнули одновременно, но у Айрин были дополнительные причины с тревогой воспринять слова дочери.

— Ты мне еще не рассказывала, о чем он с тобой говорил, — строго добавила мать. — И о том, как получилось, что ты оказалась в машине с незнакомым мужчиной.

Эмми скорчила гримасу:

— Прямо допрос в застенках инквизиции! Я ведь сначала познакомилась с ним, верно? Я околачивалась у ворот, когда он подъехал и спросил, что я здесь делаю. Я ответила, что ищу тебя. Тогда он подбросил меня до конюшен. Вот и все.

— Ты села в его машину?! — потрясенно воскликнула бабушка, и Эмми в поисках помощи повернулась к матери:

— Ты ведь знала об этом. И совсем меня не ругала.

— Потому что сначала думала, что с ним его дочь, — резко вставила Айрин. — И, полагаю, не надо напоминать тебе, как я отношусь к тому, чтобы ты пользовалась услугами незнакомцев.

— Он не незнакомец. Он твой босс! — с негодованием возразила Эмми и вскочила со стула. — В любом случае он мне очень понравился. — Девочка на мгновение стиснула зубы. — Он разговаривал со мной. По-настоящему разговаривал, понимаешь? Как со взрослым человеком, а не как с неразумным ребенком!

— Я не разговариваю с тобой как с неразумным ребенком, — немедленно возразила Айрин, гадая, что должен был сказать Ли Роуленд, чтобы вызвать к себе такое отношение дочери. — Возможно, мы немного перебарщиваем. — Она с надеждой взглянула на мать.

— Все равно… — начала Маргарет Бейтс, но Эмми ее не слушала.

— Он ведь тебе нравится, правда? — спросила девочка, лукаво взглянув на мать. — Могу поклясться, что нравится!

— Ты мелешь вздор! — с жаром воскликнула Айрин, погружая руки в мыльную воду. — Давай-ка вытирай посуду, а бабушка пусть отдохнет.

Но позже вечером, когда Эмми уже была в постели, Маргарет Бейтс вновь вернулась к вопросу о временном боссе Айрин:

— Мне все же кажется, что твоя работа в Хиллтопе — это уж слишком. Ты ведь практически ничего не знаешь об этом человеке, и мне совсем не нравится, что теперь он начинает оказывать влияние и на Эмми. А вдруг он виновен в смерти своей жены? Кто-то же должен был поменять лошадей местами, так почему это не мог сделать он?

Айрин вздохнула:

— Думаю, если бы Роуленд решил убить свою жену, он выбрал бы более надежный способ.

— Что ты имеешь в виду?

— Ой, мам. — Айрин покачала головой. — Ты не хуже меня знаешь, что люди то и дело падают с лошадей, не получая при этом серьезных повреждений. Кроме того, ее ведь в результате могло парализовать или бы она стала умственно неполноценной. А ни то ни другое явно не входило в его планы.

— С каких это пор ты стала таким специалистом по Ли Роуленду? — раздраженно спросила мать. — По-моему, вы с Эмми пали жертвой его обаяния и «сексуальности». — Ироничностью тона она подчеркнула, что цитирует внучку. — Ладно! Просто будь поосторожнее, Айрин. Ты не всемогуща, а Ли Роуленд очень умный человек.

Ей ли этого не знать!

Но возражать Айрин не стала. И понимание того, что мать, возможно, права, не могло повлиять на сложившееся у нее мнение. Несмотря на все услышанное, да и на собственные опасения, Ли Роуленд по-прежнему оставался для нее волнующей загадкой. Это не было сексуальным влечением, убеждала себя Айрин, но, несомненно, таило в себе некое очарование.

Ранним утром следующего дня Айрин заехала в агентство. Она завела обыкновение посещать свой офис каждые два-три дня, чтобы ознакомиться с почтой и прослушать автоответчик. Дорис, которой было поручено принимать и откладывать в долгий ящик поступающие дела, а также подписывать счета от различных служб, конечно же еще не было.

Зато на столе лежала пара писем, заслуживающих, с точки зрения Дорис, внимания Айрин. Одно из них было от страховой компании, которая пользовалась их услугами в своих расследованиях. Айрин просили сопровождать их эксперта в Ковентри для знакомства с заявителем. Другое письмо было из гаража, обслуживающего ее «мини-купер». Ей напоминали, что в конце месяца заканчивается срок очередного техосмотра. Новые расходы, с тоской подумала Айрин, ужасаясь скорости, с которой таяли две тысячи фунтов, полученные от Джейнуса Кларка. Какую-то их часть она, конечно, отработала, но Айрин сомневалась, что клиента удовлетворят темпы, какими подвигалось расследование, и что поединок, затеянный ею с Ли Роулендом, принесет ощутимые результаты.

Она набросала черновик письма с отказом для страховой компании и решила, что гаражные дела могут и подождать. Несмотря на возраст, машина бегала вполне прилично, хотя ей и приходилось сутки напролет проводить под открытым небом.