в свой ежегодный альманах, но требовалось предоставить рецензию крупного учёного. Неожиданно положительную рецензию написал известный учёный, доктор философских наук, к которому Андрей даже не обращался с такой просьбой. Андрей совсем не ожидал, что его работы рассматриваются на таком высоком уровне, он сам считал их пока весьма поверхностными, но учёный постарался разубедить его в этом.

«Последний день несёт он мне спасенье

Избавит от того что сам я не могу исправить

Но кто придёт кто скажет мне что час настал

Кому в уста положит он мгновенье

Что нас возвысит он над тем что нам не надо ждать

Чем раньше миг – тем мир счастливым будет»

На центральном стадионе перед самыми выпускными экзаменами проходила школьная универсиада. Поля пробежала эстафету, прыгнула в длину и не спеша, прогуливаясь, возвращалась домой в самом приподнятом настроении. Поля была хороша собой: изящная, лёгкая, симпатичная и жизнерадостная, он шла в своём красивом модном спортивном костюме и чувствовала, как многие парни оборачиваются в её сторону. Сзади раздались торопливые шаги.

– Здравствуй, Поля, – Андрей поравнялся с ней и пошёл рядом.

– Андрей…, здравствуй, как давно не виделись, где пропадал?

– Так я учусь на философском…, но не здесь, а в другом городе в филиале, живу в общежитии.

Поля снисходительно приподняла брови.

– Как ты, как Витька? – Андрей говорил тихо и не торопливо, чувствовалась какая-то грусть в его голосе.

– Ну, Витька молодец, классная говорит, что он стал совсем другим человеком, за ум взялся. Знаешь, он же на биофак собрался. Я его теперь редко вижу после школы, он где-то все пропадает.

– А я свою первую научную работу опубликовал… она, правда, поверхностная пока, но, вот сейчас положительную рецензию получил, так что видишь…

– Поздравляю, а о чем она, если не секрет? Как мама? – Поля спросила скорее так просто, лишь для поддержания разговора, чем с интересом. Она шла и искоса поглядывала на поношенные башмаки Андрея, брюки совсем разлохматились снизу, пузыри на локтях пиджака, – почему толковые ребята, всегда такие охламоны?

– Спасибо, мама здорова, больше уже так серьёзно не болеет и чувствует себя вполне хорошо. А идея, в принципе она много раза описывалась в различных источниках, но я пытаюсь понять и ещё не готов полностью представить готовую работу, сейчас только отдельные фрагменты. Помнишь, в школе упоминалась такая работа как «Момент истины» Богомолова?

– Да, что–то припоминаю, – Поля шла, глядя по сторонам, и не особо слушая, она думала о том, что столько лет они знакомы, а вот так быть наедине с ним вдвоём она оказалась впервые и ей как-то не удобно идти с ним по улице, она стеснялась его, не знала, как с ним себя вести, о чем говорить. Раньше всегда кто-то был рядом, Витька, ребята из команды, а сейчас он был не такой, совсем другой, не знакомый и… не интересный.

– Эту работу я прочитал ещё во втором классе, – продолжал говорить Андрей, не замечая, что Поля его не слушает, и даже немного сторонится его, – да, на первый взгляд, просто бросается в глаза лихо закрученный сюжет, достоверные исторические подробности, документы, спецслужбы придают налёт таинственности. Но со временем, с годами я все более убеждался в том, что там скрыты настолько важные идеи, настолько все более серьёзно и вот один раз перечитывая отдельные фрагменты его работы, я вдруг отчётливо воспроизвёл сцену со Сталиным. Я вдруг поставил себя на место главнокомандующего, когда коренной перелом в войне уже достигнут и вот передо мной задачи, требующие объединения колоссальных ресурсов для проведения фундаментального наступления с дальнейшим поступательным развитием. Да, все это так, но я задал себе простой, казалось бы, вопрос: а чьими руками, кто является основой, какая истина заложена в самом факте, возможности подготовки данных операций, наступлений, командования…. И честно скажу тебе, ответ, который я для себя нашёл, поразил меня. Вся война – это, в принципе, всего две группы по три человека, противопоставленных межу собой…, и все…, ты понимаешь, не фронты, тылы, ставки и прочее, прочее, а всего лишь несколько человек, а где тогда истинный враг, кто он? Помнишь, как у Пушкина:

В те поры война была.

Царь Салтан, с женой простяся,

На добра коня садяся,

Ей наказывал себя

Поберечь, его любя.

Между тем, как он далеко

Бьётся долго и жестоко,

И помнишь, каким в фильме показали врага, с которым царь отправился на войну, а где истинный враг-то был… – дома. И здесь – какой диверсант переходит фронт, да свой же, а не как в фильме. Вот тогда я собственно и сформулировал в общем виде принципы формирования в управлении изолированных систем.

Андрей посмотрел на Полю, та была занята тем, что сосредоточенно рассматривала что-то в витрине. Сильно смутившись, Андрей пробормотал какие-то извинения и сразу ушёл. Поля в ответ только кивнула ему.

«Все собрано в единое мгновенье

Но рулевой не призывал грести

Ему смотреть и управлять движеньем

И от его умения судьба зависит

Гребущих всех кто здесь на судне

Умение своё по праву получил

И потому он здесь назначен управлять

А все обязаны ему повиноваться»

Закончились школьные годы, Катя поступила на журналистику, Поля – на исторический, а Витя поступил на биофак и переехал в другой город, жил в общежитии, их пути на какое-то время разошлись и они несколько лет не встречались, иногда только Поля вспоминала о нем: «Как он там… Витька?» – не более.

«Не видно даже кто управляет а кто гребёт

Все спешат создав ничтожества и беспредел

Кто прекратит бессмысленные метания

И возьмёт руль в свои руки и даст то что есть

И счастье людей будет очевидно

Кто ты? Войди сюда же»

Накануне отъезда Вити они сидели вдвоём с Полей на скамейке в парке, смотрели на фонтан и молчали.

– Я Андрея видела, – наконец прервала молчание Поля, – пресный он какой-то, скучный.

– Андрей не скучный, просто ты плохо его знаешь, – спокойно ответил Витя, помолчав немного он спросил, – вот мы с тобой сидим в парке, а ты замечала, когда ни будь, как гуляет прямо перед нами мамаша с детьми?

– Ну гуляет, и что…, что в этом особенного? – не поняла Поля.

– Давай рассмотрим повнимательней, вот смотри, она идёт очень медленно и читает или может, сидит на скамейке, а дети в это время бегают, прыгают, катаются на велосипедах, самокатах. Количество их движения многократно выше, чем у мамы, но путь мы будем определять не по их хаотичному движению, а по целенаправленному