— Слушай, Игоряша, я что-то не пойму, какого хрена ты мне баб своих сватаешь? Ну, ладно, массаж тут, у вас, — дело тонкое. Можно сказать, неожиданное и даже чреватое. А остальные?

— Не будешь обижаться? Побожись!

— Вот крест святой! — Турецкий размашисто осенил себя.

— Только честно, не обижайся, я попросил кое-кого из своих, ты не знаешь, кинуть мне на факс резюме такое: что больше всего любит «важняк» Турецкий? Вот мне и доложили: сорт коньяка, круг друзей, особые привязанности, случайные связи и так далее. Вплоть до того, какие именно бабы тебе больше нравятся. Саш, мы ведь живем в открытом обществе, ну что ж поделаешь? Словом, поглядел я, чего мне больше следует: тебя бояться или как раз наоборот? Может, лучше постараться тебя как бы приручить? Нет! — заторопился, заметив протестующий жест Турецкого. — Я в хорошем смысле! Кто скажет, какой ты стал сегодня мужик? Времени-то прошло вон сколько, все меняется, а мы — тем более. Так что я по-товарищески, как в былые годы, сечешь? Ну, короче, посмотрел я на такое твое досье и понял, что больше всего тебе, видимо, захочется просто хорошенько оттянуться. Но так, чтобы и супруга никакого ущерба для себя не поимела. Элементарно, как в сказке для дошкольников! — Он засмеялся. — А за Ирину свою не волнуйся, у нас на этот счет жесткая дисциплина. Ее теперь Лерка выгуливает. Я им сказал, чтоб они все в аквапарк отправлялись. Там обстановка — самое то. Да уж и обед скоро… Ну что, примем еще парок? Последний, а?

— Давай! — решительно махнул рукой Турецкий. — Прямо растрогал ты меня своими откровениями, ей-богу, Игорек…

— А ты не торопись, — снова засмеялся тот, — главное у нас с тобой еще впереди!

— Уж и не знаю, спереди ли, сзади… Слушай, друг любезный, а на хрена тебе потребовалось вот так, напрямую, при моей жене говорить о своем предложении? На чем расчет строил? Что она немедленно отреагирует так, как надо тебе? Кукушку вербуешь?

— Ну, в общем, ты где-то прав. Но еще я хотел как бы кость им кинуть. Пипл пока не сечет, но свой базар начинает, вот мозги и заняты. А мы с тобой тем временем на парок с массажем. По делу? Политика это, старик! — Игорь прямо-таки сиял от собственной изобретательности.

— Ну ты и змей! — засмеялся и Турецкий.

— Так считаешь? А знаешь, что я тебе на это отвечу? Не помню сейчас, про кого говорили, из больших людей, может, ты вспомнишь… Так вот, тот обожал, когда его называли дьяволом. А в самом деле, оно ведь, должно быть, лестно, когда тебя почитают за дьявола, ага? Не за Бога же! Хотя и говорят: вон бог музыки пошел, или: а вот проехал в своем «мерине» бог финансов… Нет, ты про меня не подумай… Или еще там бог чего-нибудь. Но это ж не всерьез, а просто когда слов нету, так?

— Ну?

— А змей — совсем неплохо! Почему бы и нет? Змей — это характер!

— Ну, блин! — захохотал Турецкий. — И тут переиграл по-своему! А уверял, что ничем, кроме своих «бабок», не интересуешься! Так бог, говоришь, финансов? Ну, ты даешь, Игоряша…

— Ты уж совсем обо мне такого мнения, что… А я вот прикинул, чем тебя можно взять? Ну, на что бы ты с удовольствием клюнул? Не для давления там какого-нибудь потом либо ради чего-то другого, неприличного, нет. А вот чтоб ты и оторвался в охотку и шариками покрутил своими, — Игорь постучал себя по лбу согнутым пальцем. — А еще прикинуть, насколько рисковый ты мужик. В нашем ведь деле без риска ничего не обходится… Должен сказать, в полном порядке.

— А на чем же основывалась эта твоя проверка? Нет, погоди, сам скажу… Ты так решил: вот Турка уложим, девочка эта, сумоистка твоя, постарается изо всех сил, таланты свои продемонстрирует, а мы всю эту красоту — на пленочку! А после прокрутим Турку, вроде как посмеяться, полюбоваться на обоюдные старания. И сразу — предложение, от которого он уже не сможет, да вряд ли и захочет, отказаться. Верно мыслю?

— Исключительно как старому другу… — вздохнул Игорь. — Был такой соблазн. Но я отмел. И знаешь почему? Как на духу. Когда увидел вас с Ириной вместе. Понял, что всего-то и добьюсь, что по дури разобью вашу семью. Иначе говоря, выражаясь нашим языком, я не поимею никакого профита, зато сплошные лоссы. Если не хуже, если я вообще не окажусь в полной заднице, ты ж ведь у нас не пай-мальчик, а генерал юстиции, и месть твоя может оказаться ужасной! — Игорь сделал большие и испуганные глаза и принужденно хохотнул. — Но я прикинул…

— Все-таки прикинул, значит?

— Ага. Один умный человек неожиданно подсказал. Знаешь, как он выразился? Нравственность пасует перед эффективностью! Лихо?

— И чьи слова?

— Смеяться будешь. Про нашу с тобой жизнь, а сказал еще писатель Бальзак.

— И ты что, самого Оноре де Бальзака читал?! — изумился Турецкий.

— Ну, ведь так и знал, что спросишь… — смущенно хмыкнул Игорь. — Да нет, не читал, конечно, раньше времени не было, а теперь тем более, хотя, где он это сказал, знаю. Я по телевизору случайно услышал. Даже записал себе. А после по программе посмотрел. «Блеск и нищета куртизанок», ну, сам понимаешь, про кого. Но за себя ты можешь быть абсолютно спокоен. У тебя на хвосте, как вы говорите, никого нет. А Верка, значит, понравилась? Это хорошо, я был уверен. И что информаторы не ошиблись…

— Слушай, в гробу я видел твоих информаторов! Но мне все равно неловко…

— Передо мной ли? Да брось ты, Саш, не думай, будто я на бабах какой-то зацикленный. Мои коллеги вон уже по десятку раз в ту же Паттайю смотались, на знаменитый тайский массаж. Не знаю, как он выглядит, но мне и Верки всегда хватало — во! — Игорь махнул ребром ладони над лысиной. — Как уверена моя благоверная, исключительно для здоровья. У нас с ней, кстати, вполне нормальные отношения, так что не бери в голову. Тем более что мы с тобой теперь как бы «молочные» братья.

— Значит, я в твоем мире ничего не нарушил? И без обид?

— Стопроцентно, старик! Если захочешь, можешь к ней и в Москве наведаться. Там тоже все удобства. Телефон — без проблем… Ну, пошли?

За длинным до бесконечности столом собралось около сотни человек, в основном мужья с женами. Младшего поколения все еще не было, хотя для детей отводилась противоположная от хозяина часть стола, весь пустой торец. Турецкому из «насельников» — почему-то вспомнился этот монашеский термин — были знакомы только трое, а он, оказывается, уже был известен большинству присутствующих. «Вот что слава с нами делает», — скромно шепнул он Ирине, но та непристойно фыркнула. Она вообще, едва появилась после водных горок, все время не то приглядывалась к мужу, не то принюхивалась. И вообще, вела себя как-то подозрительно. Пришлось даже как бы вскользь поинтересоваться, не случилось ли с ней чего-нибудь этакого, о чем она потом жалеть станет? Но она нагло показала супругу большую дулю, мол, так я тебе и сказала правду, и сразу, кажется, успокоилась.

Приятную миссию представлять Турецкого с супругой своим коллегам взял на себя, естественно, Игорь. Собственно, сам этот факт и являлся его первым тостом.