– Дивное дело! – воскликнул рыцарь. – Но я попытаюсь. Как зовут твоего мужа?

– Сэр, имя его – Мелиот де Логре.

– Он мой собрат по Круглому столу! Для него я сделаю все, что в моих силах!.. – вскричал Ланселот и пристально вгляделся в мертвенно-бледное лицо раненого: да, это был сэр Мелиот.

– Сэр, солнце уже близится к закату, – промолвила красавица, когда Ланселот сел на коня. – Поезжай через болото, к полуночи дорога выведет тебя прямо к Страшной часовне.

Несколько часов двигался Ланселот по болоту. Наконец совершенно стемнело, и лишь звезды освещали ему путь. Рыцарь выехал на широкий, поросший травой тракт и узнал в нем дорогу, проложенную римскими колдунами. Ему показалось, что он сбился с пути.

Пока он стоял в раздумье, к нему с дорожной насыпи спустилась высокая закутанная фигура и послышался глухой голос:

– Милосердия ради, господин рыцарь, дай что-нибудь бедному нищему.

Ланселот подал просящему милостыню.

– Господь да поможет тебе, бедняга! – прибавил он. – Ветер дует холодный, подыщи себе приют.

– Господь да благословит тебя, – сказал незнакомец. – Доброта, подобная твоей, встречается не часто. Куда путь держишь?

– Я ищу Страшную часовню, – ответил Ланселот.

Незнакомец вскрикнул, словно его объял смертельный ужас.

– Господь да хранит тебя и да укажет тебе обратный путь! Что найдешь там, крепко держи и не выпускай из рук до зари, иначе погубишь душу! – произнес он с глубокой скорбью в голосе и внезапно исчез. Рыцарь понял, что с ним разговаривал призрак. Он перекрестился и вдруг на холме среди тощих деревьев заметил брезжащий свет. Подъехав, Ланселот увидел обвалившуюся в нескольких местах стену и за ней ветхую часовню, окна которой призрачно мерцали. Пробираясь между деревьями, он с удивлением обнаружил, что все они без листьев и без коры. Распростертые сучья и ветви так и норовили вцепиться в рыцаря, а торчавшие из земли корни деревьев как будто пытались опрокинуть его коня.

Подойдя к калитке в стене, конь задрожал, споткнулся и встал как вкопанный. Ланселот спешился, привязал коня к терновому кусту и вошел в калитку. При жутком свете, мерцавшем в окнах часовни, ему удалось рассмотреть висевшие под потолком щиты с красивыми девизами; но почему-то все щиты были перевернуты верхом вниз. Многие из них принадлежали рыцарям, которых Ланселот знал или о которых слышал как о погибших или пропавших без вести. Пройдя несколько шагов по заросшей травой дорожке, он вдруг увидел, как из часовни вышли тридцать рослых рыцарей – каждый на фут выше, чем он. Все они были в черных доспехах, все с поднятыми мечами, точно собирались ринуться на него. Ступали рыцари бесшумно, а над их обнаженными мечами светились синие огоньки.

Вот они надвинулись на Ланселота, но он, хотя и похолодел от ужаса, с молитвой заслонился щитом и вскинул меч. С воем и скрежетом занеся над ним свои мечи, черные рыцари вдруг подняли забрала. Ланселот оцепенел – перед ним стояли мертвецы.

– Именем Господним, сгиньте! – громко крикнул не поддавшийся страху благородный рыцарь и шагнул вперед. Мертвецы расступились, но не отставали от него. Войдя в часовню, Ланселот увидел, что она освещена одной лампадой. Пыль ковром устилала ветхий пол, стены и окна полу обвалились, деревянные скамьи сгнили.

Под лампадой лежал мертвый колдун, завернутый в шелковый покров. Рыцарь мечом отрезал кусок покрова, и в ту же минуту земля содрогнулась и стены часовни покачнулись. Кровь застыла у него в жилах, но он стал искать меч, который обещал принести супруге Мелиота, и вскоре увидел его под катафалком. Наклонившись и подняв оружие, Ланселот направился к выходу.

Призраки плотно окружили его, пытаясь отнять меч, но рыцарь не выпускал его из рук; когда же он вышел за калитку, привидения исчезли.

Не успел Ланселот сесть на своего коня, как к нему подбежала красивая девушка.

– Храбрый рыцарь, отдай мне покров и меч, я скорее тебя отнесу их к моей госпоже, жене рыцаря Мелиота; он при смерти, и она плачет и сокрушается над ним! – умоляла она.

Ланселот вспомнил слова призрака-нищего и ответил, что сам отдаст добытые им предметы супруге Мелиота, потому как до зари никому не должен передавать их.

Красавица попыталась было вырвать у него меч и покров, но он предугадал ее намерение и именем Бога приказал отойти.

Она с криком исчезла.

– Господь, сохранивший меня в эту страшную ночь, да будет мне щитом и дальше! – воскликнул рыцарь и пришпорил коня, чтобы быстрее вручить супруге Мелиота меч и покров.

На заре его встретил Мерлин.

– Сэр Ланселот, – молвил седовласый чародей, – тебе незачем ехать в замок.

– Почему? – спросил рыцарь.

– Все случившееся с тобой – наваждение, – ответил Мерлин. – Черная собака, приведшая тебя к полуразрушенному замку, – это темная сила; женщина, которую ты там встретил, – ведьма, она же явилась тебе у часовни в образе красавицы. Сходство раненого рыцаря с сэром Мелиотом – тоже колдовство королев-ведьм, которые увезли тебя спящего в свой замок. Они напустили на тебя злые чары, так как жаждали твоей смерти и надеялись, что ты испугаешься в Страшной часовне и душа твоя погибнет, как погибли души тех трусливых и злобных рыцарей, чьи привидения тебе угрожали. Ты спасся благодаря своему мужеству и великодушию!

– Благодарю Господа за то, что он защитил меня своей благодатью! – воскликнул рыцарь.

По возвращении в Камелот Мерлин рассказал королю Артуру о подвигах Ланселота, и король сделал его рыцарем Круглого стола.

– Рыцарь Ланселот, – заметил Мерлин, – будет более других рыцарей достоин уважения, и его подвиги прославят тебя, государь. Однако ему не суждено стать одним из трех, кто добудет чашу Святого Грааля.

В день Святой Троицы двор короля Артура находился в Кин-Кенадоне, приморском городе Уэльса. Столы накрыли в большом зале, где пол был устлан тростником и усыпан благоухающими цветами. Повар с поварятами с беспокойством подходили к двери: они боялись, как бы обед не перестоял, ведь король все еще не садился за стол. Дело в том, что у него был обычай не приступать в этот день к трапезе, пока он не увидит или не услышит что-нибудь необыкновенное.

Сэр Гавейн, смотревший из окна беседки, где сидели король с королевой, вдруг обернулся и улыбаясь произнес:

– Государь, пожалуйте к столу: мне кажется, нас ждет удивительное зрелище.

Действительно, едва король и рыцари разместились за Круглым столом, на пороге появились два богато одетых человека, а между ними шел юноша необычайно высокого роста. Но он был ленив или болен, потому что опирался на плечи своих спутников, как будто не мог держаться на ногах. Все трое молча прошли через зал и остановились перед возвышением, на котором сидел король. Тут юноша выпрямился и стал на полтора фута выше своих товарищей.