– Да благословит тебя Бог, государь, – заговорил он, – и всех твоих сподвижников, особенно же рыцарей Круглого стола. Я хочу обратиться к твоей милости с тремя просьбами. О первой я прошу сейчас, а две остальные назову через двенадцать месяцев, когда ты опять будешь праздновать день Святой Троицы.

– Говори, – ответил король, – я обещаю исполнить твою просьбу.

– Во-первых, я прошу дать мне приют на год.

– С удовольствием, – обещал король. – Но как тебя зовут? И откуда ты? Мне кажется, ты из знатной семьи.

– Быть может, – последовал ответ. – Но я не отвечу на твой вопрос, государь.

Король Артур позвал своего сенешаля сэра Кэя и поручил ему содержать юношу в течение года как сына лорда.

– Не вижу в этом надобности, – возразил сэр Кэй, человек неприветливый и злоязычный. – Я готов поклясться, что он низкого происхождения. Будь сей юноша знатный, он попросил бы коня и доспехи. Если у него нет имени, я дам ему прозвище Бомэн, то есть Прекраснорукий: посмотрите, какие у него красивые руки! Пусть он живет на кухне и жиреет как свинья!

Но Ланселот и Гавейн упрекнули сэра Кэя за его насмешки над юношей.

– Я головой ручаюсь, – заметил Ланселот, – что он человек знатного рода.

– Не может быть, – продолжал настаивать сэр Кэй. – Он сам себя выдал. Ему хочется только разжиреть – недаром же он просил лишь приюта. Ручаюсь, он просто лежебока и бежал из какого-нибудь монастыря, где его плохо кормили! – И Кэй со смехом уселся за стол, а Бомэн направился к дверям зала, где пажи и лакеи обыкновенно доедали остатки обеда; ему и тут пришлось плохо, потому что слуги, по примеру сэра Кэя, тоже стали издеваться над ним.

По окончании обеда сэр Ланселот пригласил молодого человека к себе, чтобы, по своей обычной доброте, накормить и одеть. Сэр Гавейн тоже предлагал устроить его получше; но Бомэн отказался – он желал во всем подчиняться распоряжениям сэра Кэя.

Так Бомэн остался жить в кухне и спал вместе с поварами. Он охотно исполнял всякое дело, которое ему поручали, но особенную страсть имел к рыцарским турнирам. Во всех состязаниях в силе и ловкости среди дворцовой челяди он неизменно брал верх.

Злоречивый сэр Кэй, встречая юношу – в комнате или в кухне, – никогда не упускал случая с усмешкой спросить окружающих:

– Ну, как вы находите моего кухонного мужика?

Но Бомэн молча сносил насмешки и обиды и всегда был одинаково спокоен и приветлив.

Минул год, и снова наступила Святая Троица. На сей раз король Артур пожелал праздновать ее в столице Уэльса, Карлеоне, на реке Уске. Снова столы для пира были накрыты в большом дворцовом зале; но король опять не приглашал своих гостей к столу в ожидании услышать или увидеть что-нибудь особенное.

Около полудня в комнату, где находился король, явился дворецкий и сказал:

– Государь, если угодно, вы можете проследовать к столу: сейчас ко двору прибудет благородная дама, очень взволнованная.

Король немедленно занял свое место, и повара внесли дымящееся жаркое и другие вкусные блюда. Когда начался пир, в зал вошла некрасивая девушка с умным лицом и, преклонив колени перед восседавшим на возвышении королем, воскликнула:

– Прошу, король, защиты!

– От кого? – спросил Артур.

– Государь, – отвечала девушка, – мою сестру, известную красавицу, осаждают в собственном замке. Тиран-рыцарь не выпускает ее, и я, узнав, что при твоем дворе собрались самые храбрые воины, пришла молить о помощи.

– А как зовут твою сестру? – спросил король. – Где ее замок и кто ее обидчик?

– Государь, я не могу назвать имени моей сестры, но она прекрасна и владеет обширными землями. А тирана-рыцаря зовут Красный рыцарь Ридланд.

– Я такого не знаю, – возразил король.

– Государь, зато я хорошо знаю! – вмешался сэр Гавейн. – Это один из самых недюжинных рыцарей в мире: по силе он равен семерым, и я сам едва спасся от него.

– Прекрасная леди, – сказал король, – я охотно помогу тебе; но если ты не назовешь имени своей сестры, ни один из тех, кто сидит за Круглым столом, не последует за тобой.

Девушка грустным взглядом обвела зал: никто из присутствующих рыцарей не пожелал ехать за ней. Тогда из толпы кухонной челяди, теснившейся в углу зала, выступил Бомэн; он был в грязном платье, но глаза его горели отвагой.

– Государь, я прошу милости! – воскликнул он, подняв руку, и подошел к возвышению. Девушка с отвращением отшатнулась от него.

– Говори! – ответил король.

– Господь воздаст тебе за твою доброту, государь! – начал Бомэн. – Двенадцать месяцев я пробыл у тебя на кухне и кормился от твоего стола; теперь я прошу о двух других обещанных мне милостях.

– Слушаю, – сказал король.

– Прежде всего, государь, поручи мне дело этой леди.

– Да будет так! – ответил король Артур.

– Затем, государь, благоволи приказать сэру Ланселоту Озерному следовать за мной и посвятить меня в рыцари, если я заслужу.

– Хорошо, если сэр Ланселот согласится, – сказал король.

– Стыдитесь! Неужели вы хотите дать мне в защитники этого кухонного мужика?! – гневно вскричала девушка и поспешно покинула зал, вскочила на коня и уехала. В ту же самую минуту в зал вошел карлик в платье пажа и ввел большого коня в роскошном чепраке, с великолепными доспехами, сложенными на седле. Карлик приблизился к Бомэну и стал надевать на него доспехи, а присутствующие только дивились, откуда все это взялось.

Бомэн простился с королем Артуром и с сэром Гавейном и попросил сэра Ланселота следовать за ним.

Столпившийся у дверей народ любовался посадкой Бомэна и красной с золотом сбруей коня; но все удивлялись, почему у юноши нет ни щита, ни копья.

Сэр Кэй, смеявшийся вместе с другими, вдруг вскочил с места и воскликнул:

– Поеду-ка и я за моим поваренком, посмотрю, будет ли он по-прежнему уважать меня!

– Тебе лучше остаться дома, – заметил ему Ланселот, и Гавейн поддержал его.

Но сэр Кэй усмехнулся, быстро надел свои доспехи, взял щит и копье и поскакал за Бомэном. Он нагнал его в ту минуту, когда тот поравнялся с девушкой.

– Эй, Бомэн, ты знаешь меня? – крикнул насмешливо сэр Кэй.

– Да, – отозвался Бомэн, – я знаю тебя как самого неприятного из рыцарей короля Артура, а потому оставь меня в покое!

– Ах ты мужик! – рассердился сэр Кэй. – Вот я проучу тебя! Прощелыга всегда останется прощелыгой!

Взяв копье наперевес, он кинулся на Бомэна, предвкушая легкую победу. Но юноша отвел копье мечом, бросился, в свою очередь, на Кэя и быстро нанес ему удар сквозь щель в латах. Сэр Кэй навзничь упал с коня, а Бомэн поспешил завладеть щитом и копьем противника и приказал своему карлику сесть на коня сэра Кэя.