- Ну, и чёрт с ним... - шепчу дрожащим от обиды голосом, заходя в дом, где на меня мгновенно наваливается усталость.

Усталость и дикая обида.

Любая девушка хочет, чтобы за ней ухаживали, чёрт возьми.

Тем более мужчина, который снится целый год!

Прислонившись к кованной ограде и сложив на груди руки, ковыряю носком ботинка свежий снег. Подняв глаза, угрюмо смотрю на горящие окна большого старомодного дома.

Горят почти все, даже маленькое окошко чердака. Кое-где внутри видны разноцветные иллюминации. Всё это выглядит крайне мило и гостеприимно.

"Гостеприимно", как же.

Просовываю руку в карман куртки и сгребаю холодное золото маленького ювелирного браслета. Толстая цепочка с бриллиантами и кулоном в виде прогнувшейся в спине чёрной кошки. Достаю вещицу, подбрасывая её в ладони, и снова смотрю на дом. Раздражённо и хмуро.

Чувствую себя последним дебилом. Нервничаю, как полный придурок. Сраный Робин Гуд. Теперь в городе я покровитель малого бизнеса. Можно подумать, мне заняться больше нечем, только дни напролёт выяснять, кто крышует территории. Но если я этого не сделаю, безмозглая Тинатин вляпается в историю быстрее, чем я успею сообразить.

Чёрт бы её побрал. Я бы поглядел, как запоёт маленькая пухлогубая ведьма, расскажи я ей, кто крышует район с её несчастным киоском. Интеллигентный Самир по колено в долгах и дерьме. И если он приблизится к ней, я лишу его башки.

Глажу пальцем гибкую кошку, расположив её по центру ладони.

Сидящая у моих ног Гера начинает волноваться, порыкивая и мучаясь желанием встать на четыре лапы. Предупреждая это действие, отрывисто и с угрозой бросаю:

- Сидеть.

Она беспрекословно подчиняется команде, раскрыв пасть и свесив розовый язык.

- Хорошая девочка, - говорю, отталкиваясь от ограды и разворачиваясь на звук приближающихся автомобилей.

Кладу браслет в задний карман джинсов, на всякий случай осматривая спокойную подсвеченную фонарями улицу. На противоположной стороне дороги перемещается кучка галдящих детей, в остальном всё тихо.

Возле меня вдоль тротуара тормозит кортеж из трёх машин. Марат выходит из средней, держа в руках здоровенный букет васильков.

Цветы?

Смотрю на брата с кислой миной.

Он отвечает мне тем же, протягивая руку к моему питбулю. Гера приподнимается и подаётся вперёд, облизывая его ладонь и подставляя холку.

- Сидеть, я сказал, - гаркаю на неё, чувствуя, как жжет карман проклятая вещица.

Чтоб оно всё провалилось.

Охрана занимает позиции, а мы идём к парадной двери по расчищенной дорожке, на которой пляшут отстветы украшающих крыльцо фанариков. Марат нажимает на звонок, а я сажусь на корточки и надеваю на Геру намордник, который болтался на моём локте. Потрепав её уши, велю вставая:

- Место. Охраняй.

Дверь открывает Мира в коротком красном платье, странных полосатых колготках и не менее странных ботинках с бубенцами.

Терпеливо жду, пока они насмотрятся друг на друга, и делаю шаг в сторону, когда букет улетает за порог прямо в снег. Наблюдая за его полётом, мрачнею ещё больше, тупо глумлясь о судьбе собственного подарка.

- Какой злобный эльф, - бормочу, входя в тёплый дом.

Опустив подбородок, быстро осматриваюсь.

Просторный холл с широкой, украшенной новогодними венками лестницей, ковёр на полу, наряженная ёлка в гостинной справа. Пахнет едой. Снимаю куртку, оставляя её на банкетке. Марат делает то же самое со своим пальто.

Мира настроена вести себя, как ведьма. Мелочно и недостойно мужчины, но меня самую малость радует то, что не мне одному здесь дают пинка под зад. Моя невестка уносится по коридору, веля идти за ней.

Молча плетёмся следом. В этой домашней праздничной обстановке чувствую себя странно и неловко. Будто влез в кукольный домик.

Пять минут спустя мы с братом ошалело пялимся на его сына, сидящего в детской кроватке в серых ползунках. Он кряхтит, пытаясь встать на ноги, но ему вроде как рановато.

Смотрим с Маратом друг на друга, улыбаясь. Потому что пацан как две капли похож на отца. Похож на нас. Джафаровых. Хаким Джафаров. Хаким-Даур. Так его зовут. В груди очень странно щемит, особенно, когда Марат берёт ребёнка на руки. Это его сын. Его продолжение. Первенец. Мальчик. Первый за долгие годы. Драгоценная жизнь которого стала возможной, потому что мы всё для этого сделали.

- Ювелирная работа, - ржу я в свой кулак.

Мой брат горд. Вижу это. Большего скупердяя на проявление эмоций я не знаю, но сейчас он офигенно горд.

Наблюдаю за ними, почёсывая затылок, и напрягаюсь, когда он предлагает его мне. Держу малыша на вытянутых руках, боясь сделать больно, и в панике пихаю его Марату, потому что Хаким начинает хныкать.

Мира разбрасывает словесное дерьмо, намекая на то, что мы тут нежеланные гости, поэтому я направляюсь к выходу.

Положив руки в передние карманы джинсов, неторопливо и нагло изучаю обстановку, двигаясь по коридору и прислушиваясь ко всему.

Впервые в жизни я собираюсь поухаживать за женщиной. Никогда не думал, что для этого, бл*ть, нужно морально подготовиться!

Остановившись рядом с лестницей, провожу рукой по затылку, обнаруживая там пот.

- Пфффффф… - выдыхаю, оборачиваясь и убеждаясь в том, что никто не видел того, как я щупал свой задний карман.

Здесь никого нет. Только один здоровенный придурок.

Возвращаюсь в холл, боясь к чему-то здесь прикасаться. У банкетки стоит тумба, а на ней в ряд выстроилось керамическое утиное семейство из шести статуэток. Они пропорционально увеличиваются в размерах, от мелкого утенка до большого селезня. Подобного барахла здесь повсюду хватает, будто кто-то хорошенько покопался на старом чердаке. Картины на стенах, подставка для зонтов в виде перевёрнутого зонта, и тому подобное.

Оборачиваюсь на звук торопливых шагов на лестнице. Вижу высокую стройную брюнетку в обтягивающих джинсах и чёрной водолазке. Проезжаюсь по её телу взглядом, особенно по ногам, завершив осмотр красивым подкрашенным лицом.

Не ожидал встретить здесь нечто подобное.

Увидев меня, девица замедляется и округляет глаза, схватившись за перила. Переходя на более плавный шаг, она преодолевает последние ступеньки, перебрасывая на плечи роскошные чёрные волосы. Её глаза возбуждённо шарят по моему телу, задевая ширинку.

- Привет, - останавливаясь рядом, выдыхает она.

Смотрит мне в глаза, посверкивая своими.

Такой тёплый приём удивил меня.