Запахнув свою шубу, иду к машине.

Дома я падаю в кровать, глядя в потолок.

Скулю, суча по матрасу ногами и руками, и переворачиваюсь на живот, уткнувшись лицом в подушку.

Его голос, его запах, его вкус…

Тяжесть его возбуждённого тела, тёплая кожа, огромные мышцы под моими ладонями…такой сильный, такой живой…

Он мужчина. Самовлюблённый, богатый, влиятельный.

Его руки на моём теле...

Его властные, неуправляемые повадки…

Его дурацкие словечки, когда он строит из себя идиота!

Его лицо. Молодое и нахальное. И глаза. Как у старика. Иногда.

Он сказал, мы не будем спешить…

Не будем спешить…

И что? Он будет… ухаживать? Мы и пяти минут не можем не ругаться! Ни один человек на свете не выводил меня из себя так, как Аид Джафаров. И не волновал.

Если я приду, чем мы займёмся?

Вместе. Вдвоём.

Он поставил ультиматум! В этом он весь. Но ведь решение за мной?

Проваливаюсь в глубокий сон прямо в одежде. А когда просыпаюсь, за окном уже темно. На часах время ужина. Переодеваюсь во что попало и иду на кухню прямо в огромных вязаных носках.

Там Мира кормит Даура. Наблюдаю за ними, выставив на стол локти и обхватив чугунную голову ладонями.

Мира сегодня другая…

Возбуждённая и хмурая.

Вчера в наш дом приходил её бывший муж. Он заберёт их себе. Знаю. Иначе зачем ему заявляться? Через год! Она любит его. И любит его сына. Я надеюсь, эта сволочь Марат Джафаров не сделает ей больно. Опять. Ей ведь...и так досталось...

Мира просит меня присмотреть за Дауром, она посещает курсы бухгалтерского учёта уже около месяца. Она отчаянно хочет чему-нибудь научиться. Я поддерживаю её в любом начинании. Ей очень нужна поддержка. Мне кажется, с этим словом она не знакома с детства.

Даур самый спокойный мальчик на свете. Баюкаю его в руках, оставив в комнате сестры один ночник. Вдыхаю нежный детский запах, наслаждаясь процессом.

В груди что-то щемит.

Я никогда не думала о собственных детях. Для этого нужен какой-то потенциальный отец. Смотрю на Дуара, роняя сердце на пол. Он так похож на НИХ. Крошечные фамильные черты.

Мой живот отвечает тягучим спазмом.

- О, боже… - стону в потолок и сокрушенно выдыхаю.

Когда Даур засыпает, я быстро иду в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.

Когда минутная стрелка на настенных часах в комнате Миры открывает новый час, я начинаю серьёзно нервничать и теребить край своей юбки.

Уже почти двадцать три пятнадцать, а сестры всё нет.

Глядя в потемневшее окно, обнимаю себя руками и кусаю губу, не зная, что делать.

Моё сердце пропускает удары, от волнения начинаю чесаться!

Даур спит, но ведь я не могу оставить его одного! Айза где-то пропадает, а просить Лауру посидеть с ребёнком я бы не стала. Я бы не стала вообще о чём-нибудь просить эту девицу. Фати наверняка уже спит...

Ох...

С тоской смотрю на кроватку, в которой спит маленький Джафаров.

Каждая проходящая минута нервирует всё больше. Уже двадцать три двадцать. Мира не виновата. Она ведь не знает о том, что я собиралась наделать глупостей...

Закрываю глаза, злясь от того, что этот невозможный человек не оставил мне номер своего телефона!

Отлично… пусть катится себе… куда подальше...

В отчаянии смотрю на часы.

Беру прядь своих распущенных волос и подношу к носу.

“Пахнешь ягодами…”.

Уголки моих губ опускаются.

Сажусь в кресло, спрятав лицо в ладонях.

Вскакиваю и начинаю мерить комнату шагами, бросая взгляд то на дверь, то в окно, то на часы…

Ну же, Мира...

Снова сажусь, поджав под себя ноги и откинув голову на спинку.

Когда стрелки замирают в позиции двадцать три тридцать, дверь, наконец-то, открывается! Являя мою сестру в компании Марата Джафарова.

Вскакиваю, смущенно отводя глаза, потому что моя сестра выглядит так, будто только что побывала под ним, и не один раз! Её губы распухли, взгляд осоловелый, а волосы частично застряли под горловиной платья.

Её бывший муж смотрит на меня нейтрально, положив руки в карманы брюк. Волосы всклокочены, на рубашке не хватает пары пуговиц, из кармана пиджака торчит галстук, и я просто ничего не хочу знать!

Боже, от их вида мне становится жарко.

Кивая на тихое “спасибо”, несусь к двери.

Ворвавшись в свою комнату, сбрасываю домашние тапки и обуваю ботинки на высоком толстом каблуке. Теряя драгоценные минуты, смотрю на себя в зеркало, на ходу надевая лохматую короткую шубку, которая стала моей самой непрактичной покупкой в уходящем году!

Я ни разу её не надевала. Просто не знала, куда её можно надеть!

На мне короткая клетчатая юбка с высокой талией, водолазка в тон и плотные чёрные колготки.

С каблуками и этой дурацкой шубой я выгляжу ужасно легкомысленно...

Мои глаза горят. Как и мои щёки.

Смотрю на часы, сглотнув.

Почти без пятнадцати двенадцать…

Хватаю сумочку на короткой толстой цепочке и выбегаю в коридор, полная смятения.

У задней двери я замираю и выдыхаю, не зная, что ждёт меня с той стороны.

Возможно, ничего.

Возможно, он давно уехал и…

Помедлив, поднимаю и опускаю руку.

Поджав губы, всё же поворачиваю замок и открываю тяжёлую деревянную дверь.

Морозный воздух мгновенно забирается под юбку и кусает щёки.

Ступаю на резиновый коврик, с силой закусывая губу и пряча подбородок в шубе.

Ох...

Моё сердце отправляется на очередные гастроли, пытаясь выскочить через горло, которое сдавило от глупой, просто глупейшей радости!

В трёх метрах от двери на расчищенной дорожке сидит… большая чёрная собака.

И на ней нет намордника...

- Я уж решил, что ты струсила, - шелестит в холодной звёздной ночи тихий знакомый голос.

По животу стелется тепло, и я сглатываю. Мои губы улыбаются. Реакция, достойная аплодисментов.

Переведя дыхание, поворачиваю голову и прикрываю за собой дверь. Перебираю пальцами звенья цепочки, на которой болтается моя сумочка.

Почему он всегда приходит из темноты?