— Фарутка? — обернувшись, Оля с подозрением посмотрела на Николаса. — Это кто ещё такая? И насколько чёткое у вас разделение? Я думала, ваше общество просто делится на магов и немагов.

— В нашем обществе три касты. Издавна сложилось так, что те, кто являлся полноценным обладателем определенного вида магии, одновременно становился обладателем соответствующих привилегий. Таких магов называют такситумы. Далее, ниже их по статусу, идут жители лишь с искрой магии — инфитумы, которые, в основном, прислуживают полноценным сильным магам. К третьей касте относятся жители, у которых абсолютно нет магии — фаруты. Если вдруг среди фарутов или инфитумов рождаются маги, то им даётся возможность доказать свою пользу Эллии и стать такситумом.

— Кто придумывал эти названия? Язык сломать можно, — хмуро проворчала Оля. И как она все это запомнит?

Маленькие шукши согласно зафыркали. Оля по их фырканью уже начинала различать, смеялись они или возмущались.

— Насколько я знаю, язык не ломается, — усмехнулся Николас.

— Ещё как ломается! Особенно после таких словечек! С ума сойти! Я словно в прошлый век попала, а не в другой мир!

— Давай поужинаем и я дальше расскажу тебе о магах. Я принёс вкусные лепешки с мясом и замечательный травяной напиток.

— Чай?! — обрадовалась гостья.

— Если ты имеешь в виду тот странный раствор темно-коричневого цвета, которым угостила меня твоя мать в последний раз, то нет, — скривился маг. — Это другой напиток.

Оля насмешливо фыркнула:

— О, да! Конечно, в вашем мире самые лучшие напитки и еда! А в другом мире нет ничего подобного!

— Именно так и есть, — не менее насмешливо ухмыльнулся маг.

Они перекусили лепешками, которые Оля предложила и малышам шукшам, но те возмущённо отказались и даже решились, наконец, покинуть ее.

— Скоро вернутся, — усмехнулся Николас, наблюдая, как последний разноцветный хвостик исчез в окне. — Поужинают в лесу и точно вернутся, потому что такого обожания к кому-либо прежде я никогда не видел с их стороны.

— Они, правда, могут загрызть человека? — недоверчиво спросила девушка. — Они такие милые.

— Человека? — удивился маг. — Человека мгновенно, а потом могут ещё очень быстро с целой армией расправиться. Ты не смотри, что они такие маленькие и милые, при необходимости они могут увеличиться до твоего размера, и выпустить острейшие зубы-клыки и когти, которыми перегрызут и зарежут что и кого угодно.

— Мамочки мои! Хорошо, что я им понравилась, — глаза гостьи превратилось в два маленьких блюдца, полных ужаса.

— Конечно, хорошо. И, кстати... — Николас вдруг вспомнил предсказание во дворце ллиера, то, что Оля пришла в их мир в ночь упавшей Великой Звезды, и то, как странно реагировали на неё шукши. — Дай мне, пожалуйста, свои ладони: я попробую определить, являешься ты магом жизни или нет.

Заинтригованная девушка протянула дрожащие руки ладошками вверх. Информация о милых шукшах покоробила её.

Спокойный и сосредоточенный, Николас положил сверху свои ладони и замер, закрыв глаза.

Оля ничего не чувствовала, кроме тёплой кожи мага, и внимательно наблюдала за ним. Красивое идеальное лицо вызывало странное чувство: восхищение и растерянность. Девушка совершенно отчетливо понимала, что в шаге от того, чтобы влюбиться в этого красивого, взрослого, серьезного и великодушного молодого мужчину. И понимание этого обстоятельства пугало её.

Затаив дыхание, она наблюдала, как на застывшем лице Николаса затрепетали ноздри и дрогнули губы, а потом он неожиданно широко распахнул бирюзовые глаза и нахмурился, озадаченно уставившись на неё.

— Ты не маг жизни, но в тебе столько магии, что уму непостижимо! Великий Геет, как мне хочется узнать, какая у тебя магия!

— А какая бывает? — с любопытством поинтересовалась Оля, внимательно рассматривая свои ладошки, которые Николас уже выпустил из легкого захвата. И что он через них смог почувствовать?

— Есть маги жизни, которых на сегодняшний день в Эллии осталось столько, сколько у меня пальцев на одной руке. Поэтому они на вес золота. Но пока ллиер не трубит тревогу, потому что, когда рождается много магов жизни, это означает, что скоро будет война.

— Не нужно вам магов жизни! Лучше пусть будет мир! — охотно согласилась гостья.

— Далее боевая магия, тёмная магия, магия нессы, магия нерунов, магия стихий: воздуха, воды, земли, огня, бытовая магия, иногда рождаются маги со смешанной магией, бывают лишь с искрой. Поэтому в Эллии есть орган надзора, который щепетильно следит за всеми магами, помогает определить будущему магу его магию, арестовывает опасных для Эллии субъектов.

Оля ненадолго задумалась, и дальше от неё посыпались вопросы.

— Если я дочь боевого мага, то, значит, тоже боевой маг?

— Нет, вид магии не наследуется. Никто из магов не знает, с какой магией родится ребёнок.

— А у магов может родиться ребёнок без магии?

— Так бывает редко, но, к сожалению, бывает. Если так случается, то у этого ребёнка ограничиваются в будущем возможности, как у фарута.

— А как узнать свою магию?

— Искру должен зажечь родич по крови специальным обрядом. Или, если у потенциального мага нет родичей, то искру можно зажечь в Храме Великого Геёта.

— А у меня точно есть эта искра?

— Как маг жизни, я чувствую ее в тебе. Ты маг. Только какой? Каждый маг может распознать только аналогичную магию.

— Очень интересно.

— У твоей мамы была бытовая магия. Когда она поняла, что маг, такого счастливого мага я никогда в жизни не видел, — Николас рассмеялся. — Она бегала по всему замку Червингов, находила грязные углы, зачем-то махала перед нашими носами палкой и с очень важным видом проговаривала странные слова-заклинания.

Оля весело рассмеялась.

— Ты серьезно? Мама? Да это же она копировала фею из сказки! Хотела бы я на неё посмотреть!

— Да, точно! — обрадовался Ник. — С очень важным видом она заявляла, что фея.

— С ума сойти! Мама, изображающая фею! Дома она всегда такая строгая и серьёзная: «Оля, ты поставила посуду в посудомойку? — передразнила девушка. — Оля, что у тебя с оценками в университете? Оля, с тебя сегодня ужин, я занята». Давно уже она перестала с нами дурачиться.

— Все время воспитывает? — посочувствовал Николас.

— Почти. А отец, так тот вообще... но теперь хоть понятно, откуда ноги растут у его строгости и заморочек.

— Какие ноги? —