— Да так, о том о сем, — взмахнул Прохор рукой и лукаво взглянул на меня.

Я нутром чуяла подвох. И не ошиблась.

— У тебя презервативы есть? Тормозни рядом с аптекой! — подмигнул Прохор.

Я бы влепилась в автомобиль, притормозивший перед нами на светофоре, если бы не загорелся разрешающий зеленый, и движение не возобновилось.

—Ты охренел?! — рявкнула я.

— А что такого? Мы официально помолвлены. Твои родители невероятно счастливы, что у них будет такой замечательный зять! Имеем право отпраздновать! — широко улыбался Реми.

Я заставила себя сжать руки на руле, а не на шее пассажира. Мелькнула мысль, что Прохор намеренно подбрасывает провокационные темы, чтобы не раскрывать секреты о сути беседы с отцом. Однако я не смогла сдержаться и повелась на провокацию.

— Ты — беспринципный придурок, Реми! Я не собираюсь спать с тобой! — говорила я, да что уж там, кричала.

— Ты обещала греть мою постель, малыш, — ласково произнес Прохор и протянул руку к моей щеке. — У меня секса не было хрен знает сколько времени. Так и помереть можно. Разве тебе совсем меня не жаль?

— Я передумала, Реми! — в сердцах прокричала я, отталкивая мужскую ладонь от своего лица. — Я серьезно! Все отменяется!

— Да, конечно! — фыркнул Прохор. — Мой агент уже вписал свадьбу в список важных дел. Пиарщики готовят заявление в прессу. Поздно, Русенька, мы скоро поженимся.

— Фиктивно! — уточнила я. — Брак фиктивный!

— Разумеется, — белозубая улыбка не сползала с лица Реми. — А вот презервативы нам нужны настоящие.

Кажется, Прохор в моем взгляде прочитал угрозу своему здоровью, потому что моментально закрыл рот и перестал ослепительно улыбаться.

— Не проскочи поворот, — посоветовал молодой человек, а я мысленно считала до сотни и обратно.

Где взять нервы на общение с этим заносчивым типом? Жаль, что в аптеке они не продаются.

***

Прохор первым отправился в душ. Я ожидала от него подвоха, провокаций, словесных баталий, обнаженного тела, едва прикрытого полотенцем. Да чего угодно, только не пижамных штанов и сонной физиономии.

Реми вышел из ванной комнаты с влажными волосами, но зато удосужился вытереться. Однако больше всего меня удивило размеренное дыхание, доносящееся с правой стороны кровати, когда я вернулась из душа, облаченная в пижаму, наглухо застегнутую до самого горла. Я ждала, что Прохор начнет распускать руки, как только я улягусь под одеяло.

Но нет. Молодой мужчина глубоко дышал и крепко спал. Я аккуратно легла рядом, на свою половину кровати. Полумрак комнаты, разбавленный светом полной луны, позволял рассмотреть лицо Реми. Во сне он казался еще младше. И красивее.

Опасные мысли. Ненужные. Даже, пожалуй, запретные. Но от них никуда не деться.

Вздохнула, заставила себя перевернуться на другой бок и зажмуриться. Не знаю, как долго я пролежала, прокручивая в мыслях все события вечера, встречу с родителями, Владом, перепалки с Прохором. А главное — его поступок. И зачем он вступился за меня? Раньше только папа был моей опорой и защитой. Я привыкла считать, что могу положиться только на отца.

А сейчас, кажется, список моих защитников пополнился. Ощущения были странными.

Я находилась на грани сна и яви. Наверное, даже больше во сне. Однако ощутила легкое прикосновение широкой ладони к своей спине. Не настойчиво с потребностью обладания или в попытке разбудить. Легко, едва ощутимо. Но жар ладони я прекрасно чувствовала, даже сквозь ткань пижамы.

Прикосновения меня убаюкивали. И я окончательно провалилась в сон. Лишь самым краешком сознания поняла, что Прохор обнял меня со спины и тихонько выдохнул в затылок. Ночью я спала просто замечательно.

***

Глава 14

День свадьбы брата был, мягко говоря, сумасшедшим. Я и не представлял, что грозный и непробиваемый Роман Львовский способен нервничать. А все из-за невесты. Вернее, из-за ее опоздания на два часа.

— Она издевается! — шипел Рома, стараясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, не испортив при этом узла галстука.

Я пытался не смеяться над хмурым братом, но улыбка так и норовила прилипнуть к лицу.

— Если они не явятся через десять минут, я, млять, за себя не отвечаю! — грозился брат, вынимая телефон из кармана, бросил предупреждающий взгляд на чиновника, приглашенного для проведения церемонии, прорычал: — Стоять смирно и не двигаться!

Уже на протяжении двух часов гости, среди которых были и бабушка Ратти, и отец Романа, терпеливо ждали появления невесты. Для проведения торжества был арендован огромный зал, ресторан, забронированы номера для гостей и люкс для молодоженов. Все спланировано и продумано до мелочей. Кроме одного — опоздания невесты.

— Где? — рявкнул Роман, дозвонившись до личной охраны Раттаны. — На куски порежу, если вы не привезете Раттану через десять минут!

Я все же не выдержал и заржал. А что делать? Не каждый день вижу изрядно нервничающего брата.

Ромка был настолько занят телефонным разговором с охранниками, что не сразу заметил, как сквозь распахнутые двери в зал вошла красавица-невеста.

Белоснежное платье подчеркивало хорошенькую фигурку, а фата скрывала лицо, привнося в облик Ратти загадку и некое волшебство. Бесспорно, невеста была красива. Однако совсем не она завладела моим вниманием. А ее подружка.

Руслана шла следом, широко улыбалась и, как только поравнялась со мной, подмигнула.

Руки сами потянулись к ее талии. Ладонь коснулась спины. Мысленно застонал, когда вместо ожидаемой ткани наткнулся на обнаженную кожу.

Немного отстранился, окинул взглядом то, чего касалась ладонь.

Что сказать? Вся ткань платья ушла на переднюю часть и на шлейф, а вот на спину, плечи и рукава — не хватило. Твою же мать!

В брюках стало тесно. Да что там, не просто тесно, а невыносимо.

— Русенька, а что за гений шил тебе платье? — шепнул я, чуть склонившись к милому ушку.

— Себе такое же хочешь? — съехидничала девчонка.

Но ответить не успел. Церемония уже началась, пришлось молчать, слушать, подавать кольца, улыбаться, поздравлять брата.

Все шло отлично. И после регистрации начиналась официальная программа. Вечер открывал танец молодоженов. На душе было светло и радостно от того, что брат обрел свое счастье. И я понимал, как сильно он любит жену. Каждый жест и взгляд Ромы говорил лучше любых слов.