Мэнни крепко сжал свои кулачки, так что послышался хруст костяшек, и я понял, что наконец-то перещеголял этого завпищеблоком. Но не тут-то было: Мэнни расслабился и захохотал.

— Мне нравится твой друг, Вик, — сказал тролль. — Он храбрый.

Винс удостоил нас обоих улыбкой и снова начал дышать, а Мэнни принялся орудовать бумагой и ручкой, рисуя какие-то свои закорючки. Так я подписал великого и ужасного Мэнни Борка на поставку продуктов к моей свадьбе по особой цене — всего лишь двести пятьдесят долларов за порцию (со скидкой).

Все равно дороговато. Но, в конце концов, меня проинструктировали насчет того, что о деньгах я могу не беспокоиться. Наверняка Рита как-нибудь это решит — может, обойдется двумя-тремя приглашенными. В любом случае у меня оказалось не так много времени на переживания из-за каких-то там финансов, потому что мой мобильник начал задористо тренькать свою заунывную мелодийку, а когда я ответил, то понял, что Дебора не собирается подражать веселому тону моего приветствия.

— Приезжай немедленно.

— Я тут ужасно занят с канапе, — объяснил я. — Кстати, у тебя можно занять тысяч двадцать?

Она кашлянула и ответила:

— У меня нет времени на приколы, Декстер. Двадцать четыре часа через двадцать минут, и мне нужно, чтобы ты был здесь.

Таков обычай в отделе убийств — собираться тем, кто имеет отношение к расследованию дела, спустя сутки после осмотра места преступления. Необходимо убедиться, что всё под контролем и все в курсе. Кроме того, Деб уверена, что я обладаю талантом проникать в суть вещей, — очень глубокомысленно, но не соответствует действительности. Пока Темный Пассажир на перерыве, вряд ли в ближайшее время я смогу подтвердить эту способность.

— Деб, у меня серьезно нет никаких мыслей насчет этого преступления, — сказал я.

— Просто приезжай сюда, — сказала она и повесила трубку.

Движение на 836-й стояло на полмили вперед, начиная от поворота с 395-й, которая шла от Майами-Бич. Осторожно продвигаясь вперед, мы с Винсом наконец обнаружили причину пробки: на шоссе высыпался целый грузовик арбузов. По всей дороге была размазана красно-зеленая липкая жижа дюймов в шесть толщиной, в которой, словно мухи в варенье, застряли машины с разными повреждениями. Буквально по краешку магистрали проехала «скорая», а за ней устремилась вереница машин очень важных персон, которые не могли, как все, стоять в пробке. Всюду гудели сигналы, из окон то и дело высовывались кулаки, а где-то у меня над головой даже просвистела пуля. Как здорово снова вернуться к нормальной жизни.

Нам потребовалось пятнадцать минут, чтобы проложить себе дорогу сквозь плотный поток машин на прилегающую улицу; еще столько же занял путь до работы. Мыс Винсом сели в лифт и молчали до второго этажа, а когда двери раскрылись и мы вышли, он остановил меня.

— Ты правильно поступаешь, — сказал он.

— Да уж, — согласился я. — Только если я не потороплюсь, Дебора меня убьет.

Винс схватил меня за плечо.

— Я насчет Мэнни, — объяснил он. — Останешься доволен. Этот парень тебе такое замутит!

Я представить себе не мог, что он замутит с моим банковским счетом, поэтому по-прежнему не видел в затее никакого смысла. Неужели правда, что все получают удовольствие, если им подают неизвестно что неизвестно из чего вместо банальной нарезки? Я многого не могу понять в человеческих существах, но ставлю ящик шампанского, что этот вопрос вне конкуренции. Интересно, шампанское у нас будет?..

Одно я осознавал четко: Дебора помешана на пунктуальности. Это досталось ей в наследство от нашего отца и значило следующее: опоздание свидетельствует о неуважении, и никаких оправданий. Я отодрал руку Винса от своего плеча и пожал ее.

— Уверен, мы останемся довольны фуршетом.

Он вцепился в мою ладонь.

— Я тебе больше скажу.

— Винс…

— Ты делаешь очень важный шаг в будущее, — продолжал он. — Очень важный шаг, ведь ваша с Ритой совместная жизнь…

— Винс, если я сейчас не уйду, то моя жизнь окажется в опасности, — перебил я.

— Нет, серьезно, я доволен, — не унимался мой заботливый коллега, и я успел заметить, как он теряет присутствие духа при моем отчаянном рывке в сторону конференц-зала.

Комната была заполнена до отказа, поскольку речь шла о резонансном деле, назойливо замелькавшем всюду после истерических репортажей в новостях про обезглавленные и сожженные трупы двух молодых женщин. Дебора проследила взглядом, как я скользнул в помещение, а я, в свою очередь, послал ей обескураживающую, как мне показалось, улыбку. Она прервала выступавшего — одного из патрульных, который прибыл на место происшествия одним из первых:

— Ну хорошо. Ясно, что на месте преступления мы голов не найдем.

Я подумал, что мое позднее появление и испепеляющий взгляд Деборы заслужили приз за самую эффектную мизансцену, но здорово ошибся. Дебора продолжила заседание, охладив мой пыл.

— Внимание, — обратилась к собравшимся сержант Сестренка. — Выдвигайте идеи.

— Можно озеро проверить, — высказалась Камилла Фидж, судмедэксперт со странностями. Обычно она помалкивала — возможность услышать, как она говорит, выпадала довольно редко. Хотя некоторым, вероятно, больше понравилось бы слушать ее, а не напористого костлявого Корригана, который тут же начал препираться с ней.

— Фигня, — сказал Корриган. — Головы всплывают.

— Они не всплывают, они тяжелые, как кочаны капусты, — настаивала Камилла.

— У некоторых — точно, — заметил Корриган, а потом противно хохотнул, как всегда.

Дебора насупилась. Она уже собиралась вынести свое авторитетное решение, но тут ее остановил звук, доносившийся из коридора.

ТОП.

Не очень громкий, но почему-то привлекший внимание всей аудитории.

ТОП.

Теперь ближе и чуть громче, как будто нас настигает нечто, как в фильмах ужасов…

ТОП.

Я не мог объяснить, почему все вдруг замерли, а потом стали медленно поворачиваться к двери. Только из солидарности с остальными я украдкой бросил взгляд в коридор и тут почувствовал чье-то легкое прикосновение, как будто меня кто-то останавливает, так что я просто закрыл глаза и стал прислушиваться. «Ты что?» — мысленно произнес я, но через мгновение опять услышал слабый назойливый звук, словно некто у меня в голове, собираясь что-то сказать, прокашливался, а затем…

Кто-то в комнате прошептал: «Господи Боже мой», — с таким трепетом, который гарантированно подогревал мой интерес, а слабеющий внутренний голос сначала пикнул, а потом стих. И я открыл глаза.

Могу только сказать, что здорово обрадовался, почувствовав, как Темный Пассажир суетится на заднем сиденье во мраке, и на мгновение утратил ощущение реальности. Такая ошибка всегда чревата, особенно для ненастоящих людей вроде меня. Когда же я пришел в себя, то поразительное впечатление, которое я испытал, еще раз убедило меня в этом.