— Я не развлечение для скучающего аристократа.

— А разве я это говорил? — спокойно спросил он. — К кому вы приходили в этот дом?

— К Полли.

Он стоял позади нее так тихо, что можно было подумать, что он превратился в призрак.

Темперанс вздохнула. Любой другой джентльмен — особенно аристократ — отвернулся бы от нее при таких язвительных словах и в праведном мужском гневе оставил бы ее. Какую бы игру ни вел лорд Кэр, он был терпелив.

И кроме всего прочего, приют нуждался в попечителе.

— Полли — это наша кормилица, — уже спокойнее объяснила Темперанс. — Вы помните, той ночью, когда мы встретились, я принесла в приют еще одного ребенка. Я поместила младенца, очень слабую девочку, у Полли, чтобы она выкормила ее. Малышку зовут Мэри Хоуп.

— Кажется, вы… — Он умолк, словно раздумывая над тоном ее голоса. — Огорчены.

— Мэри Хоуп не сосет, — сказала Темперанс.

— Значит, этот ребенок умрет, — отчужденно сказал Кэр. Она остановилась и резко повернулась к нему.

— Да! Да, Мэри Хоуп умрет. Почему вы так равнодушны?

— А почему вы так неравнодушны? — Он остановился, как обычно слишком близко от нее, и ветер развевал его плащ, который, как живой, обхватывал ее юбки. — Почему вы так переживаете из-за ребенка, которого едва знаете? Вы ведь знали, что ребенок болен, возможно, уже умирает, когда несли его в приют?

— Потому что это моя работа, — яростно заявила она. — Это причина, по которой я просыпаюсь, причина, по которой я ем и сплю, эта причина — забота о детях. И содержание приюта.

— И это все? Вы не любите самого ребенка?

— Нет, конечно, нет. — Она повернулась и пошла дальше. — Я… я, конечно, беспокоюсь о каждом ребенке, но позволить себе, любить умирающего ребенка было бы верхом глупости. Не думайте, что я этого не понимаю, милорд.

— Какая самоотверженность, — с легкой насмешкой сказал он. — Настоящая мученица. Да вы, миссис Дьюз, просто святая. Вам не хватает только нимба и окровавленных ладоней.

Резкий ответ уже был готов сорваться с ее языка, но Темперанс сжала губы и проглотила слова.

— И все же, — где-то позади, близко от нее, заговорил лорд Кэр. — Интересно, можно ли запретить себе полюбить ребенка? Некоторым это, наверное, легко, но в вас, миссис Дьюз, я очень сомневаюсь.

Он раздражал ее, и она ускорила шаги.

— Вы считаете себя знатоком эмоций, милорд?

— Вовсе нет, — тихо ответил он. — Я редко что-то чувствую. Но, как безногий человек, я необъяснимо восхищаюсь теми, кто умеет танцевать.

Они завернули за угол, и она, задумавшись, не заметила, что они удалились от приюта.

— Вы ничего не чувствуете?

— Ничего.

Она остановилась и с любопытством посмотрела на него.

— Тогда зачем тратить столько времени на поиски убийцы вашей любовницы?

Он не без цинизма скривил губы.

— Я бы не придавал этому слишком большого значения. Всего лишь каприз.

— А теперь кто лжет? — прошептала она. Он раздраженно посмотрел в сторону.

— Я заметил, что мы идем не к вашему дому. Странно, но ее разочаровала смена темы. Если он на самом деле не испытывал никаких чувств, то зачем проводить месяцы в поисках убийцы? Не чувствует ли лорд Кэр большее, чем признает? Или он действительно тот холодный, бесчувственный аристократ, каким изображает себя?

Но он молчал, явно ожидая ее ответа. Темперанс вздохнула.

— Я веду вас на Хэнгманс-элли, где обитает Марта Суон.

— А ваш брат не будет беспокоиться, если вы не вернетесь домой?

— Если мы сумеем и вернемся через час, я скажу, что навещала других кормилиц, — проворчала Темперанс, шагая дальше.

— Вот как, миссис Дьюз? Вы лжете своему родному брату?

На этот раз она просто пропустила его замечание мимо ушей. Наступила глубокая ночь, улицы опустели, грабители вышли на охоту, и Темперанс радовалась, что взяла с собой пистолет. Прошло полчаса, когда они свернули на Хэнгманс-элли, туда, где собирались грабители, воры и карманники. Интересно, сознает ли лорд Кэр всю опасность пребывания в этом месте? Она искоса взглянула на него и заметила, как он движется с грацией хищника, зажав в кулаке свою трость черного дерева, как будто это была дубинка. Он перехватил ее взгляд.

— Какое приятное соседство.

— Хм. — Но несмотря на небрежный тон, Темперанс радовало, что у него был такой грозный вид. — Вот именно.

Она показала на ободранную вывеску, на которой был нарисован башмак.

Мать-утешительница сказала, что Марта Суон живет над лавкой сапожника. В здании было темно, и вблизи никого не было видно. Темперанс плотнее завернулась в накидку, незаметно нащупывая под юбками пистолет. Надо было взять с собой фонарь. Лорд Кэр подошел к двери и постучал в нее тростью. Внутри глухо отозвалось эхо.

— Если она карманница или проститутка, ее может и не быть дома, — сказала Темперанс.

— Не сомневаюсь, — ответил лорд Кэр. — Но я предлагаю просто посмотреть.

Она хотела возразить, но увидела, как за его плечом зашевелились тени. У нее перехватило дыхание, и крик замер на губах, когда она увидела три фигуры, появившиеся в переулке и быстро приближавшиеся к ним.

Намерения их были предельно ясны.

Она бы крикнула, предупреждая лорда Кэра, но это было лишним. Он посмотрел ей в лицо.

— Бегите!

Затем он развернулся, прикрывая ее собой, и повернулся лицом к нападавшим. Приближаясь к нему, они разделились: двое подошли к лорду Кэру с боков, а третий, в центре, взмахнул ножом. Лорд Кэр ударил его тростью по руке, отклоняя первый удар. Он достал из трости короткий клинок, и тут все трое набросились на него, нанося удары ногами и кулаками.

Лорд Кэр, хотя и вооруженный, будет повержен, это был только вопрос времени.

А у нее пистолет. Темперанс подняла юбки и нащупала мешочек. Она вытащила из него пистолет и опустила юбки.

Темперанс подняла глаза как раз в тот момент, когда лорд Кэр что-то проворчал и покачнулся так, как будто его ударили. Один из нападавших, шатаясь, отошел в сторону, но остававшиеся не отпускали лорда Кэра. Она подняла пистолет, но дерущиеся сплелись в один клубок. Если она выстрелит, то может попасть в лорда Кэра.

А если не выстрелит, они его убьют. Она видела, как один из бандитов приставил нож к боку лорда Кэра. Больше ждать некогда.

Темперанс выстрелила.

Король Ледяное Сердце обращался к своему народу с речью. Но поскольку он владел мечом лучше, чем пером, король тщательно репетировал свою речь. И однажды утром король Ледяное Сердце расхаживал по балкону в своем великолепном дворце, обращаясь с речью к свежему воздуху и синей птичке, сидевшей в клетке.