– Если бы вы знали, что говорят некоторые жильцы, вы бы очень удивились. По большей части лгут.

Миссис Бутс добавила, что не сможет устроить принцессе прогулку по дворцу.

– Из-за моего бронхита, он усилился. Но если вы согласитесь, генерал Бэгшот, знаток эпохи Тюдоров, сопроводит вас. Он пишет уже четвертую версию истории дворца. От него будет больше толка. А я путаю Георгов. Четыре одинаковых имени явно указывают на отсутствие воображения. Надо было назвать последнего Арчибальдом, и дело с концом.

* * *

Надев жемчужные сережки и украшения из гелиотропа в тон своей шляпке без полей, Минк отправилась на свидание с генералом на Королевскую лестницу. Проходя мимо теннисного корта, построенного для августейших особ еще при Карле I, она повстречала помощницу модистки, которая несла многочисленные коробки. Та спросила принцессу, как пройти в апартаменты леди Монфор-Бебб. Минк ответила, что, к сожалению, не знает, и продолжила свой путь, свернув в Фонтанный двор. Подняв глаза, она заметила несколько бледных лиц, выглядывающих из-за штор, но они тут же исчезли.

Она добралась до большого пустынного Часового двора, фланкированного с одной стороны Парадным залом Генриха VIII с высокими окнами и позолоченными флюгерами. Пройдя внутрь вслед за группой экскурсантов, Минк очутилась у подножия знаменитой лестницы, ведущей в парадные покои Вильгельма III. Визитеры стояли, благоговейно взирая на короля-триумфатора и пир богов, изображенных на стенах и потолке Антонио Веррио[9].

Среди экскурсантов находилась и миссис Бутс, неизменно сохранявшая вид пассажирки, опаздывающей на пароход. Увидев Минк, она принялась разглядывать ее карманные часики. Рядом с экономкой стоял генерал Бэгшот, худой джентльмен с большим носом и пышными бакенбардами пепельного цвета. Инициалы генерала были выгравированы на пуговицах его темно-синего однобортного сюртука, а жилет с цветочным рисунком был увешан многочисленными брелоками. Рожденный во дворце, он был крещен в Королевской церкви в чаше, когда там еще отсутствовала купель. Принцесса сразу его невзлюбила, хотя причину этого поняла чуть позже.

Экономка представила их, Минк извинилась за опоздание.

– Здесь, похоже, ужасно много народу, – заметила она, когда экскурсанты наконец протолкались мимо них.

– Хуже всего по воскресеньям, – пробормотала миссис Бутс. – Но вы ведь придете завтра?

Выразив надежду, что принцесса посетит церковную службу, экономка внезапно разразилась кашлем. Она закрыла рот синим носовым платком и, когда приступ стих, объяснила, что ждет сейчас ответа от лорд-гофмейстера: разрешено ли иностранной монаршей особе пользоваться Королевской скамьей в церкви? Если это не выяснится до службы, принцессе придется сидеть с остальной паствой.

– В этом случае вам, как и всем прочим, надо будет подыскать для себя место. Леди утверждают, что солдаты пахнут конюшней, и стараются садиться от них как можно дальше.

Экономка вдруг перевела взгляд на небо, которое было видно в дверном проеме, и, пробормотав, что поднялся северо-восточный ветер, стала пробираться сквозь толпу к выходу.

Глаза генерала скользнули по Минк. Когда он наклонился к ней, принцесса заметила чешуйки перхоти в его кустистых бровях.

– А вы премиленькая крошка, миссис Бутс вас явно недооценила. В прошлом году я много читал о вашем отце в газетах, а о вас почти ничего не слышал. Надо бы нам познакомиться поближе, – сказал он, обдав Минк прогорклым запахом табака и портвейна.

«Вот уж чего мне меньше всего хочется», – подумала принцесса, чувствуя тошноту.

Она собиралась ответить генералу, но Бэгшот успел отвернуться и разглядывал что-то в дверном проеме. Проследив за его взглядом, она увидела двух уличных мальчишек, стоявших под пышной колоннадой, выстроенной по проекту сэра Кристофера Рена и служившей дополнением к великолепной лестнице. Мальчишки были босыми и грязными, каждый из них держал в руках по огромной корзине с моллюсками. Протолкавшись к ним мимо любителей развлечений, генерал Бэгшот поинтересовался, что они здесь делают.

– Это вам не рынок в Биллингсгейте![10]– прорычал он. – Как, черт возьми, вы сумели пробраться мимо часового?

Мальчишки поставили корзины на пол, стащили шапки с немытых голов и прижали их к груди. Они объяснили, что доставили товар для леди Монфор-Бебб, но не смогли найти ее жилище. Генерал дал им нужные указания и возвратился к принцессе.

– Даже представить себе не могу, что́ леди Монфор-Бебб собирается делать с таким количеством моллюсков. Вы с ней знакомы? Мы с женой, увы, вынуждены жить по соседству с этой дамой. Она учится играть на фортепиано и мучит нас изо дня в день одной и той же мелодией. Глухой слон, играющий в рукавицах, более музыкален, чем она. Ее взяли в плен в Первую афганскую войну, но, к несчастью, освободили. Подозреваю, что эта дама начала демонстрировать им свое исполнительское искусство и похитители выпроводили ее вон.

Отдав трость двум сидящим за конторкой швейцарам, которым сдавали также сумки, пакеты и зонтики, поскольку ими можно было повредить картины, генерал Бэгшот стал подниматься по ступенькам.

– Первоначально дворец был построен в тысяча пятьсот пятнадцатом году кардиналом Уолси, который впоследствии передал его Генриху Восьмому, – объявил генерал так громко, что несколько экскурсантов повернули к нему головы. – Король расширил здание и проводил здесь много времени со своими шестью женами.

Принцесса следовала за ним.

– Все пристройки Генриха, включая Большой зал и еще пару комнат, как я полагаю, были разрушены Вильгельмом Третьим, – вспомнила она прочитанное об истории дворца.

Генерала застала врасплох подобная осведомленность.

– Да-да, вы правы, – ответил он. – В семнадцатом столетии Вильгельм и Мария поручили…

– …сэру Кристоферу Рену… – вмешалась Минк.

– …выстроить нынешние парадные покои, копирующие великолепие…

– …Версаля, – перебила его принцесса. – Стоит ли нам продолжать, генерал? Кажется, мы задерживаем людей.

Они вошли в комнату Королевской стражи, где оружейный мастер Вильгельма III развесил на стенах почти три тысячи единиц оружия и доспехов. Полюбовавшись на картину Каналетто «Колизей в Риме» и на портрет в натуральную величину привратника королевы Елизаветы, рост которого составлял восемь футов, они перешли в Королевский приемный зал. Минк глядела во все глаза на портреты придворных дам королевы Марии, известных как «красавицы хэмптонского двора». Генерал Бэгшот стоял рядом, его рука то и дело касалась руки принцессы.

– В них присутствует какое-то неотразимое обаяние, – заметил он.