— Очень, — отвечаю с закрытыми глазами.

Чёрт его знает, что там творится за окном, когда внутри свирепствует ураган из чувств, эмоций, ощущений.

— Представь, что все видят нас… здесь… вдвоём… обнажённых, — воркует Святослав, окончательно отправляя платье в нокаут.

— У них другие заботы. Ах! Здесь есть только мы и никого больше.

— Скромная девочка.

— Сегодня что–то не очень, — вновь не соглашаюсь я.

— А знаешь ли ты, Рита, о субординации? Подчинённые должны во всём соглашаться с начальством, — мурлычет мужчина.

Пальцы скользят к застёжке бюстье, лёгкое нажатие — и грудь вырывается на свободу. Я дрожу от соприкосновения с горячим мужчиной сзади и холодной прозрачной стеной спереди. Контраст ощущений сводит с ума, лишает остатков самообладания.

Но мы ведь играем в ту игру, что выбрала я.

— Не согласна. Руководству иногда требуется свежий взгляд на ситуацию.

Я разворачиваюсь. Заглядываю в серые глаза. Любуюсь суровым лицом, затенёнными из–за тусклого освещения скулами. И этот парфюм! Весь Святослав словно афродизиаком облит. Он сводит меня с ума.

— Мой взгляд сегодня определённо затуманен, так что без помощи никак.

Он улыбается и не сводит взгляда с моей груди. Она слегка подрагивает — так и просится в руку. Однако меня прижимают к стеклу спиной. Я в одних кружевных чёрных трусиках, чулках и на шпильках, тогда как он полностью одет. Пряжка ремня царапает живот, вызывая сладкие спазмы. Ткань брюк легонько щекочет мои ноги.

— Я помогу! — шепчу и уверенно принимаюсь за его одежду.

Были бы силы, разорвала её на части. Безжалостно вырывая с мясом пуговицы, брючные петли, ломая молнию.

Но сознательная часть меня не могла так поступить. Дрянная девчонка жила под тотальным контролем. Я ещё не научилась выпускать её на свободу.

Святослав не дал мне насладиться процессом. Ухватил за плечи, прижал к себе, завладел жаждущим прикосновений ртом.

Радостно подалась навстречу. Прижалась к его уже обнажённому торсу. Сильному, мощному, горячему, безукоризненно красивому, такому желанному.

Тяжёлая возбуждённая грудь коснулась атласной горячей кожи. Сделала круговое движение — потёрлась напряжёнными сосками.

— Приятно, — проворковала в его плечо, прикусила зубами, зализала место укуса язычком.

Прижалась носом вплотную к жаркому телу, втянула восхитительно терпкий аромат, руки скользнули к ремню мужских брюк.

— Согласен.

Мои руки отодвинули, в два счёта расправившись с ремнём и брюками. Чёрные боксёры облегали идеальное тело и делали мужчину ещё более грозным, особенно в том самом месте, куда я пока стеснялась смотреть.

Да уж, соблазнительница из меня так себе.

Бери себя в руки, Рита. Отступать поздно. Да и не хочется.

Я подняла взгляд. Святослав внимательно наблюдал за мной и не торопился проявлять инициативу. Даёт мне возможность остановиться и сбежать?

Сделала глубокий вдох и потянулась к его губам. Так и хотелось прошептать: «Поцелуй меня, вышвырни лишние мысли из головы», но он понял без слов.

Да! Да! Чёрт возьми, да! Я сделаю это!

Святослав не медлил. Девушка приняла решение — девушка получила всё, что хотела, всё, о чём мечтала.

Ухватил за талию, приподнял, чтобы наши лица были на одном уровне, впился жадно в мой приоткрытый рот. Язык властвовал и покорял, одна рука сильно прижимала к мужскому телу, вторая — ласкала безостановочно.

Несколько шагов — и я чувствую лопатками прохладную кожу дивана. Мои ягодицы на низком мягком подлокотники, а Святослав удерживает лодыжки и находится…

— А–а–а! — стону протяжно, когда этот негодяй, этот развратник, этот невероятный мужчина касается горячим языком моих трусиков. Они всё ещё на месте, ну надо же! — Что ты… что ты… — пытаюсь произнести абсолютно глупую фразу, но очередное движение языка, губ, это чёртово посасывание клитора через кружевную ткань лишает дара речи. И я могу лишь стонать. Выгибаться. Сходить с ума.

Он жёстко фиксирует мои бёдра руками и творит всё, что хочет, приводя меня в исступление.

— Вкусная, — произносит хрипло.

— А? — в беспамятстве бормочу я, не желая выныривать из океана ощущений, в который меня швырнули с орбиты, не меньше. Я оглушена, захвачена в плен, одурманена и полностью зависима от каждого его движения.

Ласкать сквозь бельё ему долго не интересно. Кружево отодвинуто в сторону. Чувствую скользкий влажный язык, проникающий в меня в определённом, чётко рассчитанном ритме. Меня трясёт. Сжимаю ногами его голову.

Вот–вот–вот. Ещё немного!

Но он отстраняется, смотрит на меня тёмным взглядом. А я лежу распластанная по поверхности дивана, полностью открытая, доступная, напряжённая как струна.

— Где мой оргазм, Святослав Дмитриевич?! — требовательно вопрошаю мужчину, чуть поднимая голову. Взгляд мутный, но я вижу, как он улыбается.

— Посмотри в моём расписании, Рита, — отвечает он по–деловому.

— Что?

Вместо ответа он выдаёт мефистофелевскую улыбочку и вонзается в моё тело, приподнимая бёдра, наклоняется, чтобы обхватить за спину. Секунда — и я уже обнимаю его руками и ногами, а он стоит посередине кабинета. Единственная моя опора.

— Мне немного неудобно, — шепчу в мужское ухо.

— Устраивайся поудобнее, — хмыкает он и от этого дёргается его живот… и не только живот. Его член скользит во мне, а я «устраиваюсь поудобнее», ёрзая из стороны в стороны, чуть отстраняясь, прижимаясь, выбирая нужный мне угол. — А теперь вверх–вниз, вверх–вниз, — произносит он довольно.

— Вечно эти руководители всю работу возлагают на подчинённых, — бормочу недовольным тоном, сама же едва не плавлюсь на нём.

И хочется заорать: «Да! Да!», до того шикарно прыгать на настоящем, сильном, большом, красивом и чертовски желанном мужчине, зная, что тебя не уронят, удержат, ещё и подстрахуют.

Я не двигалась на нём. Я неистовствовала.

Бешеный ритм, столкновение тел, одно дыхание на двоих.

Распалённая, раскрепощённая как никогда прежде, я сходила с ума в его руках и сводила с ума его.

Кабинет пропах сексом, страстью, развратом. Я видела нас в отражении стеклянных поверхностей, подставляла грудь поцелуям–укусам, наслаждалась происходящим и выгибалась едва ли не до пола.

— Тшш, не так сильно, — Святослав придержал меня за спину, а затем и вовсе сделал несколько шагов в сторону рабочего стола, усадил на поверхность, — Боюсь, упадёшь.

— Ты меня надёжно держал, — простонала я, вращая бёдрами, намекая изо всех сил: продолжай!