К столику подскочил официант, чтобы принять у них заказ.

– Мне как обычно, – Пэт сверкнула в его сторону ослепительной улыбкой. Молодой человек кивнул и повернулся к Джону. Тот заказал себе жареную рыбу. Он знал, что обычным для Пэт будет салат, всем своим видом напоминающий большую тарелку сена. При мысли об этом он ощутил укол жалости, которая не имела ничего общего с тем, что ее травма, полученная в пятнадцать лет при падении с лодки, была куда хуже его собственной. Жалость вызывал тот факт, что Пэт могла набрать вес, просто подумав о еде. Он всегда считал Пэт красавицей, хотя и понимал, что оценка его несколько субъективна: после Клэр и Сьюзан она была для него самым близким человеком. Густые белокурые волосы волнами падали ей на плечи, а с очаровательного личика задорно смотрели на мир большие зеленые глаза. Пэт была особой напористой, приземленной и слегка грубоватой. Да и весила она килограммов на пятнадцать больше нормы. Пэт прятала свою фигуру в унылые бесформенные блузки, отчего казалось, будто она тащит с собой в кресле мешок картошки.

По пути в ресторан Джон подумывал о том, чтобы поговорить с ней о Клэр и о странном вторжении в их жизнь Марго Сен-Пьер. Пэт работала в фонде приходящим психологом. Вдобавок она отличалась непревзойденным умением слушать. Но к тому моменту, когда они добрались до парковки, Джон успел изменить свое решение. В конце концов, прошла лишь неделя с того пугающего вечера в Харперс Ферри. Сам он в полной безопасности сидел в джипе, тогда как Клэр в буквальном смысле слова была на волосок от гибели. И откуда ему, собственно, знать, сколько времени может потребоваться его жене на то, чтобы оставить эти печальные воспоминания позади?

Пэт глянула в окно на серое, низко нависшее небо.

– Похоже, скоро опять пойдет снег, – жизнерадостно заметила она. – Если мне не удастся в ближайшее время покататься на лыжах, я начну бросаться на стены офиса.

У столика вновь появился официант. Джону он принес рыбу, а Пэт – тарелку кроличьей еды. Джон с интересом наблюдал за тем, как Пэт щедро сдабривает салат какой-то густой белой приправой.

– Ты, стало быть, собираешься покататься на лыжах? – поинтересовался он.

– Да, вместе с клубом. Как насчет вас с Клэр? Не хотите присоединиться к нам в этом году?

– И когда ты только перестанешь донимать меня этой чепухой? – хмыкнул он.

– Никогда, – наклонилась она вперед. – Давай, Джонни, решайся. Ты же постоянно твердишь мне, каким классным лыжником был в детстве.

Он и правда хорошо катался на лыжах – до той самой катастрофы. Несколько лет назад, когда изобрели монолыжу, Клэр попыталась вытащить его в горы, но он решительно отказался. Он знал, что это ничуть не будет походить на его детский опыт. Еще меньше его привлекала мысль кататься в компании людей из клуба инвалидов, который был организован с подачи их фонда. Этот клуб являлся отдушиной для Пэт, у которой просто не было ничего другого. Ни супруга, ни любовника, ни близких родственников. Она редко падала духом, но порой в ее взгляде мелькало это всепоглощающее одиночество, и сердце у Джона сжималось от жалости к ней.

– Надо будет перекинуться словечком с Клэр, – заметила Пэт. – Уж вместе-то мы уговорим тебя вернуться к лыжам. Ты не замечал, что вы двое все время работаете? Одна работа и никаких развлечений.

– Глупости.

– Правда? Тогда скажи, когда вы в последний раз куда-нибудь ездили?

Джон начал было отвечать, но Пэт лишь махнула рукой.

– Я не про работу, – заметила она. – Когда вам в последний раз удавалось просто подурачиться или уписаться со смеху?

– Уписаться со смеху, – хмыкнул Джон. – Только этого мне и не хватало.

Они еще немного поболтали о развлечениях и путешествиях, прежде чем Джону удалось перевести разговор на выездной семинар. Однако слова Пэт об отдыхе так и не шли у него из головы. Сам он не нуждался в передышке, а Клэр? Что, если хороший отдых поможет ей стереть воспоминания о той ночи?

Было уже темно, когда он возвращался домой из спортивного зала. Стоило ему свернуть на извилистую лесную дорогу, как в воздухе закружили первые снежинки. В скором времени снег посыпал так густо, что Джону пришлось включить дворники.

Заехав в гараж, он обнаружил, что Клэр припарковалась слишком близко к его месту и теперь ему просто не вытащить из машины кресло. Наверняка она была погружена в собственные мысли. Дурной знак, что и говорить.

Он посигналил раз, затем другой, после чего принялся ждать, втайне надеясь на чудо. Ему отчаянно хотелось верить, что женщина, которая выйдет сейчас из дома, будет той самой Клэр, которую он любил на протяжении двадцати трех лет, а не ее бледной тенью. Может, посещение больницы стало для нее своего рода катарсисом, который раз и навсегда избавит ее от мучительных воспоминаний?

Время шло, но Клэр так и не появилась. Джон вновь выехал из гаража и вытащил из машины кресло. В холодном воздухе по-прежнему кружили крохотные снежинки. Устроившись в кресле, он поехал через гараж к дому. Подъем к задней двери заставил его мускулы напрячься – все потому, что он слишком натрудил их сегодня в спортзале.

Жены на кухне не оказалось. Джон опустил сумку на один из стульев и только тут расслышал музыку. Клэр любила старый добрый рок-н-ролл. Не слишком громкий и не слишком тяжелый. Что-нибудь ритмично-монотонное. Но на этот раз она поставила что-то классическое. Фортепьяно.

Наверняка Шопен.

Проклятье.

На пороге кухни появилась Клэр. На ней были старенькие джинсы, зеленый свитер и зеленые тенниски. Волосы темной волной лежали у нее на плечах. Джон уловил их свежий аромат, когда Клэр наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Это тот самый ноктюрн, который упомянула тогда Марго, – промолвила она. – Помнишь, я говорила тебе? Красивый, правда?

Ее улыбки было достаточно, чтобы стереть все его раздражение. Джон легонько обнял ее за талию.

– Правда, – сказал он. – Почти такой же красивый, как ты сама.

Сиэтл

Ванесса быстро переоделась для пробежки, натянув на себя теплый спортивный костюм, который Брайан подарил ей на Рождество, и любимые кроссовки. Несколько лестничных пролетов, и вот она уже на первом этаже больницы. Пройдя по длинному коридору, она оказалась у двери, ведущей в кабинет Дарси Фредерик.

– Ну что, готова?

Дарси вскинула голову, оторвавшись от заваленного бумагами стола, отчего очки у нее сползли на кончик носа.

– Ой, Вэн, – она привычным жестом водрузила очки на место. – Я сегодня не могу. Отчеты и все такое.

Ванесса решительно прошла в кабинет и схватила холщовую сумку, стоявшую в дальнем углу.

– Пошевеливайся, – сказала она, вытряхивая из сумки кроссовки Дарси.

Они бегали вместе уже больше двух лет и за это время успели приноровиться друг к другу. Если бы не настойчивость Ванессы, Дарси скорее всего так бы и сидела целыми днями в офисе. А вот Ванессе пришлось бы бегать в любом случае. К концу дня у нее возникало чувство, будто под кожу ей забирались сотни крохотных существ, которые кололи ее тысячью иголочек. И только физическая активность могла хоть как-то успокоить их. С этим прекрасно справлялись велосипед и аэробика, но самым простым выходом из положения была пробежка.