Однако дон Рафаэль не успокоился:

— Луис проверил машину? Когда на ней последний раз ездили?

— Не могу сказать, — ответила Карен в замешательстве. — Но Луис не дал бы мне ее, если бы машина была неисправна.

— Он мог об этом не подумать. Я настаиваю, чтобы машину тщательно проверили до того, как вы снова сядете в нее!

Карен боролась с искушением предложить ему заняться его собственными делами.

— Я и сама могу посмотреть, — сказала она.

Дон Рафаэль улыбнулся, очевидно найдя эту мысль забавной.

— Потребуется много мужества, чтобы управлять неисправной машиной на скользких дорогах с поврежденным покрытием или даже провалами. Поверьте, я знаю, что говорю!

— Хорошо. Я проверю машину! Вас это устраивает?

Он продолжал улыбаться, а в глазах было видно неприкрытое восхищение.

— Я сам проверю. И только после этого буду спокоен.

Карен встала, не в силах больше сдерживаться.

— Я немного старше Тимоти! — возмутилась она. — Я могу сама проверить свою собственную машину!

— Разумеется, но вы женщина. Здесь, на юге Испании, автомеханики не привыкли иметь дело с женщинами-автомобилистками. Будет лучше, если вы позволите мне самому позаботиться о машине. Мне это не составит труда.

Карен смотрела на него с неприязнью.

— Женщина! Вы произнесли это так, будто я слабоумная, безответственная девчонка!

— Тогда как вам тридцать один год! Непростительно с моей стороны! Но этот факт не дает вам права пренебрегать общепринятыми правилами поведения той страны, где вы живете. Я готов поверить, что вы знаете о машинах абсолютно все. И, тем не менее, обслуживанием вашего автомобиля буду заниматься я!

Карен отвернулась к окну, пытаясь подавить вспышку бессильной ярости. Ничего удивительного, что он обошелся с ней как с ребенком, — она сама не может справиться с собой. А если честно, его помощь облегчила бы ей жизнь, и Карен это понимала. Она ведь даже не знает, где искать автомеханика. Гараж в Испании — это место, где один человек держит одну машину. Если кому-нибудь потребуется поменять колеса, сменить масло или что-то в этом роде, то необходимо узнать, кто из частных механиков занимается именно этим. Четкое разделение труда давало всем полную занятость. Найти под одной крышей все виды автообслуживания было пока что невозможно.

— Полагаю, я должна поблагодарить вас, — сказала наконец Карен, радуясь, что ей удалось скрыть свое негодование.

— Не за что! — резко бросил он. — Вы просто не представляете, каковы могут быть последствия.

Она быстро обернулась и посмотрела ему в лицо. Последнее слово осталось за ним, и это было ужасно.

— Но… — нетерпеливо начала она.

Рафаэль тоже встал и подошел к Карен.

— Не беспокойтесь. Я начинаю привыкать к вашей неучтивости, как только пытаюсь вам помочь. С этим я уже примирился! Так что никакие извинения не нужны.

— Неучтивости?

— А разве нет? — Он стоял так близко, что она вообще с трудом что-либо понимала. Карен сглотнула и почувствовала легкое разочарование, когда Рафаэль отошел.

— Я… я не хотела быть неблагодарной, — проговорила она дрожащим голосом. — Но я вам посторонняя и не могу понять, почему вы так обо мне заботитесь.

— В самом деле, не можете? — Он приподнял бровь. — Я думаю, это очевидно. Мы, испанцы, — очень галантная нация, а вы — очень красивая женщина.

— Я — вдова, — напомнила Карен. — И мне тридцать один год!

— Солидный возраст! — Он снова подошел к ней. — Какая же вы глупышка, моя дорогая. Разве вы не знаете, что любой мужчина сделал бы то же самое, будь вы даже старше его матери. Вы — женщина, а я — мужчина. Для меня естественно опекать вас, насколько это в моих силах.

Карен с грустью подумала: хорошо, конечно, что он высказался в такой всеобъемлющей манере, но все же она была немного раздосадована, услышав, что дон Рафаэль опекал бы и любую другую женщину, — она-то сочла это комплиментом себе.

— Понимаю. Я думаю, вы бы предпочли, чтобы я по возрасту годилась вам в бабушки!

Дон Рафаэль расхохотался, его смех разнесся по всему дому.

— О нет, этого я вам не скажу, моя дорогая! Это было бы неприлично!

Казалось, он был очень доволен собой. Карен надеялась, что сможет забыть все, о чем они говорили, хотя с ужасом осознавала, что не так-то легко ей будет выбросить этот разговор из головы. Правда на ее стороне, но Рафаэль заставил ее думать, что она заблуждалась.

— Я лучше посмотрю, что делает Тимоти, — сказала она, хватаясь за спасительную соломинку, и бросилась вон из комнаты.

Тимоти пытался заставить работать водонагреватель. Струя чуть теплой воды лилась из холодного крана, и ничего — из горячего.

— Нужно отрегулировать.

— Не сейчас! — Карен была слишком взволнована и без борьбы с водонагревательной системой. — Я посмотрю после ленча.

— Ты уверена, что справишься?

— Конечно! — выпалила она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала. Она услышала, как Кармен зовет на ленч, и готова была расцеловать ее за своевременность. Затем с достоинством спустилась по лестнице и первая вошла в столовую. Дон Рафаэль и Тимоти переглянулись за ее спиной и улыбнулись друг другу.

— Я хочу, чтобы ты приходил на ленч каждый день, — сказал мальчик.

Восьмое декабря выдалось холодным и ясным. Но это, конечно, не помешает «танцу шести» в кафедральном соборе, подумала Карен, с трудом открывая глаза: накануне выдался очень тяжелый рабочий день. Она буквально вытащила себя из постели и пошла будить Тимоти.

— Но сегодня выходной, — сонно запротестовал он.

— Я приглашаю тебя поехать со мной, — предложила Карен.

— Хорошо, — вздохнул Тимоти. — Хотя мне и с Кармен было бы неплохо.

Карен присела на краешек его постели, чтобы поговорить.

— Я объехала практически всех садоводов в округе, а дела наши все еще не так хороши, как хотелось бы.

— Дон Рафаэль всех прибрал к рукам, — понимающе кивнул Тимоти.

Карен устало улыбнулась:

— Вполне возможно. Всех крупных поставщиков, во всяком случае.

— Тогда почему ты не попросишь его отдать кого-нибудь из них тебе?

— Только через мой труп!

— Почему? — удивился Тимоти.

— Потому что у него конкурирующая с нами компания. И мы работаем, соревнуясь друг с другом. — Она посмотрела на озабоченное лицо сына. — Все будет хорошо. Просто у дона Рафаэля было преимущество вначале.

Тимоти тряхнул головой, совсем как его покойный отец.