— Я думаю, тебе лучше поговорить с ним. Тогда он будет о тебе заботиться. Он ужасно милый!

— Тебе он действительно нравится? — уже мягче спросила Карен.

Тимоти уверенно кивнул:

— Он лучший из всех, кого я когда-либо встречал. Но тебя я люблю больше, — и торопливо добавил: — Это совсем другое.

Конечно, другое. Карен прекрасно понимала сына. Дон Рафаэль был настоящим мужчиной. И впервые в жизни мальчик почувствовал, что это значит — жить в мужском мире: и ходить на футбольные матчи, и вести мужские разговоры. Тимоти в этом очень нуждался, И она была рада за него.

Карен вернулась в свою комнату и не спеша оделась. Она чувствовала себя совершенно разбитой: глаза не открывались, мысли разбегались.

— Ты готов? — позвала она Тимоти, но тот уже убежал, так и не подумав умыться и убрать свою пижаму. Карен аккуратно сложила ее и поспешила в столовую.

Кармен встретила ее радостной улыбкой.

— Пришел водопроводчик и еще человек, который укрепит крышу. Позвать их?

— Нет. Я сама к ним выйду.

У входа в дом она обнаружила двоих мужчин, увлеченных беседой. Оба приподняли шляпу, приветствуя ее, и принялись рассказывать, какая большая работа ожидает их.

— Мне нужно только, чтобы дождевая вода больше не попадала внутрь и заработал водонагреватель! — прервала их Карен.

— Да, да! Мы все сделаем!

Карен вернулась в комнату и приступила к завтраку. Тимоти по-прежнему отсутствовал. Он вошел, когда она заканчивала уже вторую чашку кофе, остановился рядом и принялся жевать кусок хлеба с джемом.

— Ты не мог бы сесть?

— Позавтракать можно и так. Дон Рафаэль говорит, что сегодня ты не сможешь воспользоваться машиной, потому что ее надо осмотреть.

— Что? — уставилась на сына Карен.

Тимоти кивнул:

— Он привел солдата для осмотра. У них сегодня тоже выходной. И это лучший механик в Севилье. Когда он вернется из армии, то станет очень богатым человеком.

— Значит, мы остались сегодня без машины, — констатировала Карен. — А я должна объехать еще несколько садоводов, и как можно скорее!

Тимоти отрезал себе еще один кусок хлеба.

— Дон Рафаэль говорит, что тебе необходимо отдохнуть. Он тоже не собирается ничего делать. Это справедливо, правда? Он говорит, ты слишком переживаешь.

Карен в смятении посмотрела на своего сына:

— Ты больше не будешь ничего с ним обсуждать, хорошо?

— Хорошо. Он говорит, что ты выглядишь усталой и что я должен лучше о тебе заботиться. Он говорит, тебе нужно отдохнуть несколько дней.

Карен закусила губу — было не очень-то приятно слышать, как Тимоти без конца цитирует дона Рафаэля, и все же ей хотелось бы знать, о чем именно говорил испанец. Наверное, она и в самом деле выглядит неважно, если он заметил!

— Ладно, — согласилась Карен. — Сегодня у нас будет выходной! Может, устроим где-нибудь пикник? Только для нас двоих.

Тимоти очень оживился:

— Давай поедем в Санлукар, ты увидишь, откуда Колумб отплывал в Америку. Мы можем немного погулять по побережью. Там находится дельта реки Гвадалквивир и водятся дикие верблюды. Еще со времен мавров!

Она удивилась, что сын так много знает о стране, но, Тимоти объяснил, что они в школе рисовали карты края и теперь он в курсе, где что находится.

Карен была так же возбуждена, как и ее сын, когда они сели в автобус, следующий до Санлукара. В Санлукаре, как и в городе Херес, в знаменитых винных погребах хранились известные марки хереса, продаваемые по всему миру. И все же город переживал сейчас не лучшие свои дни. Когда-то изящно отделанные дома обветшали, краска облупилась, ставни перекосило. Глядя на былую роскошь, было понятно: большинство моряков, вернувшихся сюда из Америки, привезли с собой колоссальное богатство, а потом опрометчиво растратили его, увидев еще при жизни, как ветшают их дома.

Карен и Тимоти провели целый день на побережье, обходя заболоченные участки и предпочитая им огромную песчаную, пустынную местность, где, как говорили, обитали верблюды. Тимоти расстроился, что они так и не увидели ни одного. Но в остальном день был удачным, и, устав от солнца и свежего воздуха, но уже не такие бледные, они успели вернуться с последним автобусом.

Тимоти смотрел на свою маму, одетую в вечернее платье, немного сожалея, что остается дома.

— Ты пойдешь с доном Рафаэлем? — спросил он. И было очевидно, что он надеется уговорить испанца взять и его.

— Нет, я иду с Консуэлой и ее братом.

Тимоти скорчил рожицу:

— Тогда я рад, что остаюсь. Может быть, дон Рафаэль тоже не пойдет.

— Тимоти, не надоедай дону Рафаэлю. И я не хочу ничего слышать о том, кто тебе нравится, а кто нет! Сеньор Касола и его сестра — очень милые люди.

Тимоти сморщил нос и рассмеялся:

— Ты отлично знаешь, что Консуэла ужасная болтушка! Ей бы в ковбойском фильме играть!

— Она очень милая! — жестко сказала Карен, отказываясь комментировать умственные способности Консуэлы. Она подушилась за ушами и критически оглядела себя в зеркало. — Как я выгляжу?

— Супер! — вынес вердикт Тимоти, с пристрастием осмотрев ее с ног до головы.

Карен попрощалась с Тимоти и поцеловала его на ночь. Луис Касола уже ждал ее.

— А где Консуэла? — спросила она, садясь в машину Луиса.

— Ее сопровождает Рафаэль. Он попросил разрешения отвезти ее в собор, что меня вполне устроило, — добавил Луис многозначительно.

— О, я… я не знала, что он собирался прийти, — пробормотала Карен.

— Он всегда сопровождает Консуэлу на такие мероприятия. Они — эффектная пара! — уверенно проговорил Луис.

— Так и есть! — согласилась Карен с показным великодушием, удивляясь про себя, что нашел в ней дон Рафаэль, — она такая пресная. Очевидно, его прельстило красивое личико, решила Карен.

Луис припарковал машину в скверике, что между собором и дворцом Алькасара. Поездка закончилась, едва начавшись, — ее дом был совсем рядом, — но зато платье Карен не пострадало от пыли.

Луис решительно взял ее за руку и гордо повел в собор. Народу было иного, но в таком огромном сооружении всегда найдется еще местечко. Перед высоким алтарем была расчищена большая площадка, отгороженная от зрителей канатом. К удивлению Карен, они довольно быстро пробрались вперед и очутились прямо перед заграждением, по соседству с Консуэлой и доном Рафаэлем.

Тот невозмутимо улыбнулся ей, как будто это было обычным делом — встретиться в такой толкотне.

— Хорошо провели день?

Карен решила, что он над ней смеется, но его лицо было серьезно.