Дункан кивнул и направился было к выходу, но на полдорогеостановился, задумчиво нахмурился и сказал:

– А ведь вы в самом деле хитрец, мистер Мейсон!

– Что вы имеете в виду? – спросил адвокат.

– Да то, что вы так жаждали быть обысканным.

– Разумеется, это ведь в моих интересах.

– Пожалуй, я тоже хочу, чтобы меня обыскали, – заявилДункан. – Чтобы меня потом нельзя было обвинить в том, что я что-то унес изкабинета и спрятал.

– Вы слегка запоздали, – рассмеялся Мейсон. – Теперь этобесполезно. За то время, что вы оставались там один, у вас были все возможностивынести из кабинета что угодно и выбросить за борт или спрятать в любом другомместе. Надо было обыскать вас раньше, – Мейсон снова усмехнулся. – И вообще,вам лучше было бы уйти из кабинета вместе с нами.

– Ну да, – фыркнул Дункан, – и предоставить вашемуподручному возможность вернуться в пустой кабинет и…

– Моему подручному? – спросил Мейсон, подняв брови.

– Да нет, я вообще не имел ничего такого в виду, – торопливопробормотал Дункан. – Я хотел сказать – вашему клиенту или соучастникуубийства…

– Душно здесь, – зевнул Мейсон. – Пожалуй, я лучше выйду напалубу.

– Вы совершенно уверены в том, что включили в опись решительновсе, что при нем было? – спросил Дункан Перкинса.

– Еще бы, – ответил Перкинс. – Я ведь когда-то работалтюремным надзирателем и, можете не сомневаться, дело свое знаю. Я прощупал всешвы и складки, осмотрел подкладку его пиджака и плаща. Нигде ничего не моглобыть спрятано.

– Сколько денег у него было в бумажнике?

– Две с половиной тысячи долларов сотенными и полусотеннымибумажками, триста двадцать долларов двадцатками, четыре пятерки, три бумажки подоллару и немного серебра.

– Две с половиной тысячи долларов сотнями и полусотнями? –подозрительно переспросил Дункан.

– Да.

– Вам что-то пришло в голову, мистер Дункан? – спросилМейсон.

– Пришло, – ответил тот. – Я почему-то подумал о том, чтоесли из десяти тысяч вычесть семь с половиной, то останется как раз две споловиной.

Перкинс бросил на него удивленный взгляд. Улыбка Мейсонабыла вполне дружелюбной.

– Совершенно верно, мистер Дункан, – сказал адвокат. – Иесли из двенадцати с половиной тысяч вычесть десять, то тоже останется как раздве с половиной тысячи. Да и при вычитании из двадцати пяти тысяч двадцати двухс половиной тысяч, тоже останется как раз две с половиной.

Лицо Дункана потемнело. Он спросил у Перкинса:

– Не мог ли он все-таки как-нибудь сложить несколько бумажеки упрятать их где-нибудь в своей одежде?

– Абсолютно исключено. Я знаю, как надо искать и где именно.Я ведь уже говорил вам, мистер Дункан. Этот человек хотел, чтобы его обыскали,и я проделал это по всем правилам. Я внес в опись даже три пачки жевательнойрезинки, которую тоже осмотрел весьма тщательно.

– Кстати, – сказал Мейсон, – раз уж речь зашла о жевательнойрезинке, то вам, может быть, и рот мой тоже осмотреть, чтобы не оставалосьникаких сомнений?

Дункан сердито передернул плечами и, выйдя из каюты, громкохлопнул дверью.

– Я и сам об этом подумал, только не хотел вас оскорбить, –признался судебный исполнитель. – Мистер Дункан тут вам и так наговорил чертзнает чего.

Мейсон двумя пальцами вытащил изо рта комок жевательнойрезинки, которую он не переставая жевал все это время, и сказал:

– Все-таки будет лучше, если вы посмотрите сейчас.

– Хорошо, – согласился Перкинс и, повернув голову Мейсонатак, чтобы свет падал ему прямо в лицо, внимательно осмотрел его рот. Потомусмехнулся и сказал: – Готов спорить с кем угодно на пятьдесят баксов, что увас ничего не было при себе, кроме того, что я включил в опись.

Мейсон хлопнул Перкинса по плечу и сказал:

– Лучше пойдемте посмотрим, что там поделывает Дункан.Кстати, вы не находите, что он ведет себя довольно странно? Сперва он жаждет,чтобы меня обыскали, потом он вовсе этого не хочет. Затем, когда он понял, чтовы все-таки обыщете меня, он сразу начал требовать, чтобы вы меня чуть ли не вмикроскоп исследовали. Он считает, что из кабинета что-то пропало, и он уверен,что эта пропажа у меня. Даже если это не так, он все равно хотел бы сделать изменя козла отпущения.

– В сущности, меня лично эта история вообще не касается, –сказал Перкинс. – Человек, с которым я должен был оформить кое-какие бумаги,зачем, собственно, я сюда и прибыл, мертв.

– Кстати, – сказал Мейсон, – сколько времени вы провеливместе с Дунканом?

– Он заехал за мной где-то без десяти пять, – сказалПеркинс. – Во всяком случае, когда мы остановились, чтобы выпить коктейль, япосмотрел на часы, висевшие в баре, и на них было пять часов.

– Что вы делали после этого?

– Поехали обедать. Во время обеда Дункан объяснил мне, какиебумаги я должен буду оформить и каким образом мне себя вести. Он сказал, чтохочет приехать к Грэйбу, когда в игровом зале будет полно посетителей. Так чтомы дождались, пока, по мнению Дункана, не наступил подходящий момент.

– Он не объяснил вам, почему хочет приехать именно в моментнаибольшего наплыва гостей?

– Нет, но мне кажется, что он хотел все обставить так, чтобымы появились как раз в то время, когда у Грэйба на столе будут все приходныекниги и вся наличность. Я думаю, он хотел прямо на месте составить полнуюопись.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Однако пойдемте посмотрим, чемзанимается Дункан. У него будет множество хлопот с гостями, а полиция раньше,чем через час, не явится. – Мейсон небрежно выплюнул комок резинки.

– Вообще-то, если разобраться, – сказал Перкинс, – мы здесьв открытом море, и никто не может здесь распоряжаться, исключая представителейВерховного суда Соединенных Штатов.

– Или капитан, – произнес Мейсон.

– Да, капитан имеет право отдавать приказы. Если, конечно, уних тут есть кто-нибудь, исполняющий эту роль. Полагаю, что сейчас, когдамистер Грэйб мертв, Дункан здесь полновластный хозяин.

– Вы совершенно правы, – согласился Мейсон. – И еслиподумать хорошенько, то смерть Сэмуэля Грэйба – не самая большая неприятностьна свете для Чарльза Дункана.

– Наверное, – кивнул головой Перкинс.

– Дункану, – продолжал Мейсон, – поскольку он единственныйздравствующий компаньон, придется теперь разобраться во всех делах предприятия.Знаете, мистер Перкинс, на вашем месте, если учесть, что у вас есть какой-тоофициальный статус, я бы позаботился удостовериться в том, что Дункан невернулся обратно в кабинет, чтобы вскрыть сейф и порыться в нем. Вы ведьзнаете, что Маннинг, которого Дункан поставил у двери, является членом судовойкоманды и, следовательно, полностью зависит от него.