Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…зеленая скатерть. Красивые женские руки совершают над ней в воздухе пассы. Странным образом они кажутся Эрику знакомыми. Но разве руки сами по себе могут быть знакомы?
…суровая дама с мечом в правой руке и весами в левой. Воительница заносит меч и с размаху обрушивает его на Эрика. Он отшатывается, и сразу же картинка теряет четкие очертания, размывается – дама, меч и весы пропадают.
…старик в рваном плаще и с посохом посреди пустынной местности. Он поворачивается к Эрику, и парень видит в глазах старца боль и сожаление об ошибках прошлого. Внезапно взгляд его становится злым, отшельник замахивается посохом и…
…у подножия высокой каменной башни на фоне полной луны в ночном небе. На самой вершине башни – единственное окно. На окне решетка, из-за нее пробивается алое свечение. Что-то подсказывает юноше, что в башне томится вовсе не прекрасная принцесса. А нечто очень и очень недоброе.
…снова красивые женские руки над зеленой скатертью. На ней лежит рисунок. На рисунке изображен скелет, облаченный в рыцарские доспехи, за спиной у него лук и колчан со стрелами. Скелет восседает на белоснежном коне. Женские ладони накрывают рисунок. Изящные пальцы двигают его вперед, за границы видимого образа.
Картинка перед внутренним взором потускнела, к горлу подступила тошнота. Далекий, очень далекий голос произнес: «Вернись позже…» Или провидцу это только показалось?
Сознание отключилось.
Когда он пришел в себя, комната выглядела как прежде. Озаренная нормальным электрическим светом от люстр и ламп. С удивлением Эрик отметил, что сидит уже не в кресле у камина, а на стуле за дубовым письменным столом. По другую сторону стола расположился Владимир Александрович. Наверное, это он перетащил парня, пока тот пребывал в беспамятстве.
Любитель истории учтиво подвинул к Эрику стакан с водой, и взглядом предложил попить. Парень немедленно так и поступил – сухость в горле казалась мучительной.
– Что это было? – прохрипел он.
Взгляд лысого мужчины стал ликующим.
– Испытание! Но оно еще не окончено.
Он указал на лежащие перед Эриком лист бумаги и шариковую ручку:
– Запиши все, что видел!
– В смысле все?
– Если образ был один, опиши его. Если несколько, перечисли их в деталях.
– А писать-то зачем?
– Чтобы ничего не упустить. Потом будет проще разобраться с видениями. Я знаю, что говорю, давай, пиши.
Эрик взял ручку. Ему и самому хотелось разобраться со своим магическим наваждением. В том, что оно именно магическое, парень не сомневался.
– Откуда взялись эти видения? – спросил он. – И почему на меня заклинание подействовало, а на вас нет?
Владимир Александрович побагровел и стукнул по столу кулаком.
– С каждой напрасно потраченной секундой ты рискуешь что-нибудь забыть! Все узнаешь, если с успехом пройдешь испытание. А ты его не пройдешь, если хоть где-то оступишься. Пиши!
Спустя несколько минут юный провидец протянул Владимиру Александровичу готовый перечень своих видений. Мужчина схватил список и жадно впился в него взглядом. Почесал лоб, вскочил и бросился к книжным полкам. Вернулся с толстым фолиантом в солидном переплете. Бухнул томик перед Эриком. Тот отметил, что название книги вроде бы на французском, но клясться он бы не стал.
Владимир Александрович раскрыл книгу на середине, перелистнул несколько страниц…
– Ну-ка, смотри! Похоже?
На открывшейся иллюстрации была изображена женщина с мечом и весами. Эрик кивнул.
– Хорошо! – Владимир Александрович перелистнул еще пару страниц. – А эти?
Сразу несколько изображений. Три из них повторяли видения: старец, башня и скелет.
Владимир Александрович рассмеялся:
– Тебе привиделись карты Таро! И я знаю, к чему. Первая – это Правосудие, она означает, что должен свершиться суд, после чего будет вынесен приговор. Все так и есть.
– Приговор кому? – прозвучал встревоженный вопрос.
– Это сейчас неважно, – отмахнулся собеседник. – Нам с тобой важны остальные карты: Отшельник, Башня и Смерть. В нашем случае они означают варианты приговора, соответственно: изгнание, заключение и… ну да, и смерть.
– Кого смерть?!
Владимир Александрович положил перед Эриком список и сказал:
– А теперь – последняя часть испытания. Самая важная. Решающая. Она определит твою судьбу. Отметь из этих трех вариантов приговора самый вероятный.
– Но откуда мне знать?! – удивился молодой человек.
– Это проверка не на знание, – ответил лысый, буравя парня пытливым взглядом.
Эрик вспомнил игру на берегу… Когда он решал, в какой руке монета. Что они таким образом проверяют? Его наблюдательность? Чутье? Что?
Он перевел взгляд на список. И, не раздумывая, подчеркнул вариант «Башня».
Тут же сам себе поразился: чего это он так сразу? И сам же ответил: тут думай – не думай, все одно.
Владимира Александровича его поступок не смутил ни капли. Мужчина улыбнулся, взял список и, не произнеся ни слова, покинул комнату. Щелкнул замок.
Эрик вновь оказался взаперти.
Часов в помещении не было, и Эрик не знал, сколько времени прождал. По внутреннему ощущению выходило, что он оставался здесь в одиночестве уже около часа, а то и больше.
Юноша решил, что голодовка себя не оправдала, и перекусил. Это помогло мозгу снова начать работать. В памяти всплыла деталь, которую он утаил от Владимира Александровича. Слова «возвращайся позже», которые уловил его слух на грани между наваждением и явью.
Вернуться куда? К кому? Как?
Эрик вздрогнул. Да ведь ответ на вопрос «как» очевиден!
Он перенес блюдо Баала и кубок Астарты с сервировочного столика на письменный стол, сел перед ними. Немного колебался, стоит ли повторять магический сеанс: воспоминания о дурном физическом состоянии при первом таком опыте были еще свежи.
«Ладно, – сказал себе провидец. – Один раз через это прошел, пройду и второй. Не развалюсь».
– Кибол. Карбэн. Уцур. Экшар.
К радости Эрика, на этот раз все вышло иначе. Свет не гас, гром не гремел и организм не пытался вывернуться наизнанку. Лишь легкое головокружение да сухость во рту.
Сознание тоже не спешило всецело отдаться во власть наваждения. Собственно, и видения не нахлынули. Лишь перед внутренним взором начала складываться картинка. При этом и обычное зрение никуда не делось. Причудливым образом он одновременно видел и реальную комнату, в которой находился, и иллюзорное другое место. Изображения словно накладывались друг на друга. Странное ощущение…