Вот только в тот момент никто в мире, увы, не знал, во что все это выльется в итоге…

* * *

– И все-таки, я бы хотел, чтобы вы лично посмотрели на ЭТО, господин старший мастер! – бригадир сменной вахты Серж Молина намеренно акцентировал не только это самое «лично», но и звание начальника. – Мне кажется, вы не пожалеете… – Окончание фразы тоже прозвучало весьма двусмысленно.

– На что? – устало переспросил Эдди Хьюз, которому меньше всего на свете сейчас хотелось куда-то идти. Он только что благополучно отчитался перед начальством за месячную добычу и мечтал лишь об одном: вернуться в свою времянку, хлопнуть полтораста граммов хорошего виски (ключевое слово именно «хорошего» – любимый напиток ему присылали аж с Родена, по сто двадцать кредитов за бутылку, между прочим!) и завалиться спать. С другой стороны, он знал, что бригадир просто так не отстанет – в какой-то мере именно за это качество он его и ценил. Уж если Серж упрется, то все: хочешь не хочешь, а реагировать придется. Более нудного и приставучего человека еще стоило поискать.

– Далеко? – обреченно уточнил Эдди.

– Да нет, какое далеко?! Всего-то третий участок, – оптимистично сообщил бригадир, и Хьюз мысленно застонал: до третьего участка было километров двенадцать ледяной пустыни. С другой стороны, всего каких-то десять минут на гравилете, и они на месте. А там либо он выскажет Сержу все, что о нем думает (и не только выскажет), либо… ну, не зря ж тот его с места срывает? Чай, не первый год бригадирит, знает, что к чему и кто крайним, случись что, останется. Наверняка не так все просто.

– Ладно, полетели. – Хьюз снял с вешалки куртку, вытянул из кармана теплую вязаную шапочку. – Надеюсь, ты понимаешь, Серж, что будет, если ты меня зря…

– Ничего не будет, – невозмутимо сообщил тот, – вы не пожалеете. Уж поверьте!

– Уж поверю… – мрачно согласился старший мастер, выходя на тридцатиградусный мороз. Герметичная дверь конторы, исторгнув наружу клубы пара, мягко закрылась за спиной. Начавшаяся еще днем метель немедленно швырнула в лицо пригоршню мелкого колкого снега, даже скорее ледяной крошки – весьма неприятная особенность местного климата. За несколько проведенных на планете месяцев Хьюз еще ни разу не видел нормального, мягкого снега, только эта секущая кожу ледяная пыль. Но отступать было поздно, и Эдди, набросив капюшон и набычившись, решительно потопал к гравилету, припаркованному в нескольких метрах от здания. Несколько минут спустя летательный аппарат поднялся в воздух и, набрав безопасную высоту, двинулся навстречу обещанной бригадиром находке. Летели довольно долго, куда дольше десяти минут – несмотря на надежную навигационную систему, «всепогодный» автопилот и силовую метеозащиту, Хьюз не хотел рисковать. Надежная бортовая электроника – само собой, но бывали, знаете ли, прецеденты. Особенно в этом сумасшедшем (хоть и оплачиваемом по двойному вахтовому тарифу) климате…

– Здесь. – Молина наконец кивнул на алую метку привязного радиомаяка на экране бортового навигатора. – Приземляйтесь…

Эдди пожал плечами и сбросил скорость, зависая над небольшой площадкой, размеченной по периметру яркими посадочными огнями, видимыми даже сквозь метель. Гравилет мягко опустился на землю и замер. Хьюз отключил экраны, и кабину тут же запорошило снегом. Вдалеке застыли, растянувшись цепью, смутно различимые силуэты карьерных роботов-грейдеров, сейчас отключенных. Добычу руды здесь планировалось начать только месяца через два, пока же тяжелая техника расчищала территорию будущего «третьего участка». Конечно, ледник можно было растопить, благо возможности имелись, но тогда пришлось бы решать, куда деть огромное количество воды. Да и затраты от использования обычной техники, уже так и так переброшенной на планету, оказались на много порядков ниже, а руководство МФК очень не любило переплачивать за что бы то ни было.

Даже за то, что в недалеком будущем сулило огромные прибыли.

Сегодня мощная техника не работала – все по той же причине. Карьерные роботы, даже контролируемые оператором, слишком тупые машины, чтобы работать при такой видимости. Им-то, ясное дело, на всякие там метеоусловия глубоко плевать, но вот человек-оператор просто не сумеет ничего разглядеть в этой сумасшедшей круговерти. Кстати, интересно, а как это Серж собрался ему что-то показывать? Тут не то что ничего не разглядишь, тут и выходить наружу не сильно хочется. Совсем, вернее говоря, не хочется.

Последнюю мысль бригадир словно прочитал, весело улыбнувшись в ответ:

– Да не волнуйтесь, шеф, тут метров пятьдесят только пройти, а там, – он неожиданно посерьезнел, чуть смущенно докончив: – Ну а там, короче, и сами все, гм, поймете…

Эдди недоверчиво хмыкнул и, прихватив мощный фонарь, полез наружу.

– Это… оно? – Мастер замер как вкопанный, не в состоянии мгновенно осознать произошедших изменений. Вот только еще секунду назад они пробивались сквозь сверкающую в свете геологических фонарей ледяную мглу – и вдруг она исчезла. Просто исчезла, будто люди переступили некую незримую границу. Исчезла вместе с неистовым воем ветра, терзавшим слух с того самого мгновения, как они покинули герметичную кабину гравилета. Обернувшись, Хьюз стянул перчатку и вытянул руку. По коже тут же хлестнули тысячи крохотных острых иголочек – снаружи по-прежнему бушевала метель. «Незримая граница», напоминавшая неведомо кем установленное силовое поле, существовала на самом деле. Инстинктивно отдернув кисть, он взглянул перед собой. Они с Сержем стояли на краю абсолютно ровного участка, оценить истинные размеры которого при таком освещении было невозможно – до противоположной ледяной «стены» могло быть и десять метров, и все сорок. Над головой невидимые стены смыкались наподобие купола, причем смыкались не высоко, примерно метрах в пяти – по-крайней мере так казалось. Лежащая под ногами поверхность была идеально-гладкой, не то из темного камня, не то вовсе металлическая. Больше ничего необычного на первый взгляд не было. Хотя куда уж, в принципе, больше!..

Заметив, что шеф разглядывает странный грунт, Молина пояснил:

– Обычный базальт, только непонятно как обработанный. Сначала думал, оплавленный или шлифованный, но, похоже, нет. Могу точно сказать: нам такой вид обработки вряд ли знаком. Да и не в этом дело.

– А в чем? – задал Эдди классически-идиотский вопрос.

Отвечать бригадир не стал, настойчиво потянув Хьюза вперед. Против ожидания, идти по тускло отблескивавшей поверхности, несмотря на налипший на подошвы снег, оказалось совершенно не скользко. Впрочем, идти пришлось недалеко, диаметр площадки (представлявшей собой, как объяснил Серж, идеальную окружность) составлял что-то около тридцати с небольшим метров. Шаги отдавались в камне, будто люди шли по мраморному полу пустого и гулкого коридора.

А затем Эдди Хьюз, старший мастер горнодобывающей колонии номер два (неограниченная лицензия класса «А» рудничного комитета МФК), неожиданно увидел ЭТО. Увидел настолько неожиданно, что резко остановился. Черный, диаметром около метра округлый провал точно по центру загадочной площадки. Бригадир же, самодовольно ухмыльнувшись, сделал еще шаг и… встал прямо на раззявленное, казалось, отверстие. Встал, потоптался на нем и, отступив на шаг, присел на корточки, направляя свет фонаря почти параллельно поверхности. Призывно махнул рукой – и опустившийся следом Хьюз понял свою ошибку. Падающий под небольшим углом луч показал, что это вовсе не отверстие, а вмурованный в окружающий камень диск, сделанный из необычного материала, не отражающего, а будто бы поглощающего свет. Да, именно «поглощающего», хоть и не до конца: в излишне резком свете Эдди удалось рассмотреть по центру пару небольших углублений.