– Ты давно любишь Пандору?

Я ничего не отвечаю.

– Я вижу это по движениям твоего тела, – говорит он. – По температуре кожи, когда ты на нее смотришь. Не беспокойся, я ничего ей не скажу.

– Можешь сказать, если хочешь.

Он смотрит на меня и улыбается.

– Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, – говорю я ему.

– Совершенно верно, – отвечает он. – Я единственный в своем роде.

– Ты чего-то хочешь от меня?

– Я хочу дружить с тобой, – отвечает он, – если ты не против.

– Щедрое предложение, – осторожно отвечаю я.

– Еще один вопрос, – продолжает он, когда появляется Пандора.

Вопрос, который он задает мне, таков, что Пандора велит ему оставить меня в покое.

– Не обращай внимания, Хаджи, – обращается она ко мне. – Ему хочется пошалить, но его подводит ужасное чувство юмора.

Тогда я вежливо улыбаюсь им обоим и возвращаюсь в салон. Я самостоятельно пристегиваю ремень, смотрю на братьев и сестру и задумываюсь над вопросом Маласи.

Нет ли у меня ощущения, что в моей жизни чего-то не хватает?

Нет. А должно?

Файл 304: Принцесса и серьезный перелом – открыть.

Я могу вызывать события, просто думая о них.

Правда, могу. Случается это не часто, и я не совсем понимаю, как у меня получается, но во мне есть какая-то психокинетическая сила, впрочем, я могу ошибаться, и это просто совпадения. Я никогда не рассказывала об этом мамам, потому что уверена, они посчитали бы это простым совпадением.

Все решили отдохнуть и отправились кататься на коньках, остались только я и Лулу. Мне надо было помочь ей с оперой, потому что вторая ария вышла просто идиотской. Мы провозились где-то с полчаса, проигрывая ее взад и вперед, но потом она захотела тоже покататься на коньках, и мы выскочили из дома как раз в тот момент, когда мимо проносились Бриджит и Слаун. Они бежали наперегонки и смеялись. Слаун заметила меня боковым зрением и, видимо, решила, что подшутить надо мной важнее соревнования, она повернулась ко мне и высунула язык. Я как раз собиралась оттолкнуться в этот момент – левая нога на носке, правое колено готово начать движение. Я посмотрела на нее, и время для меня вдруг замедлилось. В голову мне пришла неожиданная мысль, распустившись, словно цветок, под старой фотографией: она может упасть. И я ее сглазила. Я скрестила пальцы и подумала: «Вот сейчас!»

Ее конек зацепился за что-то, возможно за ледяной нарост. Или это была сила моей мысли? В любом случае, она споткнулась, взмахнула руками, и у нее подогнулись ноги. Она старалась удержаться от падения и поэтому не ударилась со всего маха головой об лед. Правда, такое падение не убило бы ее, она даже не пострадала бы, поскольку мамы заставляют всех нас надевать огромные шлемы. Однако одна нога у нее подогнулась, и при падении она сломала себе несколько костей. Я не знаю сколько, они это проверяют сейчас. Все получилось не совсем так, как мне хотелось бы, но загадочно и страшновато. Все посмотрели на нее, она свалилась на бок и закричала.

Повернувшись к Лулу, я сказала:

– Проследи, чтобы в этом обвинили меня.

Если честно, я на самом деле виновата. Я ее сглазила. Точно так же, как сглазила двоюродную сестру Гессу в прошлом году. Я всегда пытаюсь колдовать, но у меня далеко не всегда получается, поэтому-то я и не могу утверждать, что это не совпадение.

Я подошла к Слаун, предложила помощь, но она проигнорировала мое предложение и все обнималась с Бриджит или Томи. Она притворно плакала, знаете, такими ненастоящими, крокодильими слезами, стараясь при этом показать, что ей совсем не больно. И все время повторяла:

– Все нормально, это пройдет.

Тогда все начинали восхищаться ее мужеством. Ха!

Когда о происшедшем узнала Вашти, она тотчас примчалась, обездвижила ногу Слаун, отправила ее в лазарет и приставила к ней Бриджит и Томи. Шампань прочла нам лекцию о правилах безопасности.

– Если хотите носиться на коньках как сумасшедшие, делайте это во Внутреннем мире, там при падении вы не сломаете настоящие кости. – Одно и то же! Интересно, зачем она говорит все это нам, если забег устроили только Слаун и Бриджит?

Итак, Слаун сломала ногу. Это плохо, потому что теперь она не поедет в Египет. Мамы собираются послать вместо нее Зою, в результате друг покинет меня, а враг останется здесь. С другой стороны, Слаун будут держать в постели, и это хорошо, но у нее будет отвратительное настроение, что плохо для всех.

Хайку-бот: отсканировано.

Моя сестра упала,

Лед оказался твердым.

Ах, как ужасно!

Не совсем, но похоже. Блокировка.

Файл 304: Принцесса и серьезный перелом – заблокировано.

Цвета меня просто потрясают. Бирюзовые волны накатывают на песчаные берега, покачивая деревянные лодки. Глинобитные домики сияют всеми оттенками белого. Густая трава, покрывающая землю, просто изумляет. Оливковые рощи. Фиговые деревья. Даже пальмы. Великое множество оттенков зеленого. Богатство греческой земли восхищает.

Не знаю, зачем мы здесь останавливаемся, но я очень рад возможности посетить то место, которое Пандора считает своим домом.

За многие годы ароматы фруктов, овец, свежей рыбы и диких цветов впитались в прилавки на рыночной площади, я чувствую эти запахи даже через маску. Пандора рассказывает нам, как торговцы продавали здесь виноградные листья с начинкой и спана-копита, как кричали вслед покупателям: «Yia sou!» – «Увидимся в следующее воскресенье!» Я смогу и сам посмотреть на все это в ГВР, как только мы доберемся до Германии. Однако сначала надо кое-что сделать здесь.

Она ведет нас через дворик, мощенный синими плитками. Живописно рассаженные лимонные деревья и деревянные скамьи вдоль стены приглашают отдохнуть. Мне бы это не помешало, хоть ненадолго, прежде чем отправиться к мраморному фонтану. У фонтана Пандора вручает каждому из нас по камешку и предлагает швырнуть камешек в фонтан, закрыв глаза и загадав желание.

Сначала это делают братья и сестра. Когда очередь доходит до меня, в моем сердце звучат слова отца. Я вспоминаю, как он усаживает меня, скрученного страхом смерти и неудачи. Он вытирает мои слезы и делится со мной мудростью Аби Сайда ибн Абила Хайра, персидского суфия, который жил тысячу лет тому назад.

Вот слова учителя:

«Все, что хранит твой ум, – забудь,

Все, что держит твоя рука, – отдай,

Все, что есть твоя судьба, – прими».

Эти слова освобождают. Сам не знаю, почему я вспомнил именно их, но я бросаю камень, произнося их про себя, и мне это приятно.