Яркий пример: в 58 г. до н. э. эдиль Скавр (кстати, первый римский губернатор Сирии в 63-2 гг. до н.э.) решил продемонстрировать всем, что он не сидел на Востоке сложа руки, а очень даже неплохо «зарабатывал». В организованном им «шоу» он выпустил на арену 150 самок леопарда, первого завезенного в древний Рим бегемота, 5 крокодилов и скелет из Яффы (ныне в Израиле), заявив, что останки якобы принадлежат чудовищу, заковавшему в цепи красавицу Андромеду и убитому Персеем. Для своих демонстративных целей Скавр выстроил в Риме временный театр в три этажа, отделав первый этаж мрамором и предположительно установив три тысячи статуй. По свидетельству Плиния Старшего, театр вмещал аж 80 тыс. зрителей. Вдумайтесь, сэр Камерон Макинтош, да и весь ваш Олимпийский комитет. Ну как можно было не полюбить богатых римлян эпохи Республики за их деяния?

Иные древнеримские богачи сорили деньгами, не преследуя совершенно никаких политических целей. Состоятельный аристократ Плиний Младший, например, содержал в родном городке Комо школу и библиотеку, а также завещал землякам термы и даже внес деньги в капитализацию, чтобы даровать каждому горожанину ежегодный бесплатный обед. Его бумаги приносили доход 11 лет, и за это время меценат израсходовал в благотворительных целях около двух млн. сестерций (десять млн. фунтов). Благодарные горожане чествовали не только Плиния, но и всех, кто облагодетельствовал свои родные места. Подобная благотворительность называлась «эргетизмом» (в переводе с древнегреческого — «делающий добро» для себя и других).

Эргетизм в какой-то мере смягчал главную проблему античного мира — чудовищное неравенство между богатыми и бедными. А неравенство, как известно, вызывает зависть. О неравенстве: в 70-х годах до н.э. среднегодовой доход Римской империи составлял 200 млн. сестерциев, а Красс единолично владел состоянием в 192 млн. сестерциев. У старины Билла Гейтса кошелек, сопоставимый с ВВП Индии или, например, Мексики. Правда, со своими 62 млрд. долларов он «позорно» уступает ВВП США (12,3 трлн. долларов) — аж в 220 раз меньше!

Как видим, в Древнем Риме какая-то часть богатства плавно перетекала от толстосумов к неимущим посредством бесплатной или дотированной выдачи продуктов, организаций зрелищ и общественных работ, а также другими формами благотворительности. Был и еще один своеобразный канал — армия; вернее, наём в частные воинские формирования свободных, хотя и бедных, граждан. Цезарь для ведения военной кампании против Помпея призвал под свои знамена около 80 тыс. человек (истинно профессиональная армия в Древнем Риме сложилась в эпоху императора Августа).

Подытоживая, скажем: древним римлянам чрезвычайно нравилась публичная трата богачами своих денег на общественные нужды — этакое методичное спускание «пара» из котла общественного недовольства (да и зависти). Древние оценивали бы деятельность нынешних толстосумов не по тем деньгам, что они зарабатывают, а по налогам, которые они платят, и благотворительности, которой они занимаются.

В 2006 г. 54 британских миллиардера заплатили налогов на сумму всего в 14,7 млн. фунтов из их совокупного состояния в 126 млрд. фунтов, и лишь горстка из них заплатила налог на прибыль при размещении капитала.

Богатство, концентрирующееся в руках избранных, выражается астрономическими суммами, и так происходит во всем мире. Лишь один процент американцев зарабатывает 1,3 трлн. долларов в год — больше, чем совокупный государственный доход Франции. Более половины богатства Америки создано за последние 10 лет благодаря новым технологиям, дерегулированию и свободе рынков. То же самое, видимо, относится к России, Индии и Китаю, хотя в этих странах разрыв между богатством и бедностью просто чудовищный.

Кому-то хочется верить, что эргетизм развивается параллельно с ростом богатства. Или же все-таки богатые проводят все свое время, соревнуясь друг с другом в величине вертолетных площадок, подводных лодок и футбольных клубов — точно так же, как это делали древние римляне в I в. до н.э., сравнивая по величине и глубине свои рыбные пруды? «Повальным психозом» называл это явление Плиний Старший. То же случилось в XVII в. в Нидерландах, где все общество поразила бацилла «тюльпаномании»; а в наше время мы слышим о «dot.com-мании». Одна римлянка так восхищалась своей миногой, что решила украсить ее серьгами. Но у миног нет ушей, хотя такими банальными утверждениями «повернутую» на моде римлянку не проймешь.

В динамичном капиталистическом мире резко проявляется различие людей в предприимчивости, искусности и трудолюбии. Это неизбежно приводит к разнице в получаемых доходах и, следовательно, к расслоению, разделению общества на бедных и богатых. Но как же в такой среде, таких условиях может родиться добродетель? Ответ на этот вопрос могли бы дать в Древнем Риме.

Во-первых, призовите всех богатеев под армейские знамена. В конце концов, они всегда могут оплатить и приобрести новейшее и лучшее оружие, и им всегда есть что терять. Именно это и происходило во времена Древнеримской Республики, где только богатые могли позволить себе оружие и амуницию, не считая лошадей — то есть все необходимое для ведения войны. Менее богатые занимали менее престижные воинские должности. А совсем неимущие, в основном, и вовсе не призывались. Но практикуемо ли это в наше время?

Соблазните людей высокой зарплатой — фантастическим призом, который можно ухватить руками; покажите им дорогу к чести и славе; скажите им, что все это возможно лишь при осознании и выполнении персонального долга — служении обществу.

Покажите нынешним плутократам истинный путь, даже если он одинаково освящен «золотым тельцом » и чувством долга перед обществом. И тогда появятся новые Гетти и Гейтсы, давшие современной плутократии такой пример.

Для нас, британцев, яркий пример бизнесменов такого рода — состоятельные люди, вкладывающие (не без собственной выгоды, конечно) огромные деньги в «наше всё» — футбол. Мы помним, с каким энтузиазмом сэр Джон Холл из «Ньюкасл Юнайтед» говорил о роли клуба — и футбола вообще — в жизни города и графства. В итоге он стал многоуважаемой личностью на всем северо-востоке. Непонятно пока, такое ли видение у Романа Абрамовича из «Челси», хотя, признаем, он вселил лучшие чувства в души болельщиков и сделал очень многое для своего клуба. Денди Лернер, американец, потративший состояние на «Астон Виллу», показал всем, что он также ценит и красоту в жизни: недавно он просто подарил 5 млн. фунтов Национальной портретной галерее.

Во-вторых, аристократичные римляне отделяли себя от бизнеса как омерзительного способа «делать деньги». Все-таки они искали славы.

В наши же дни бизнес создает рабочие места и как следствие — материальное благополучие. Далее — налоговые отчисления, далее — школы, больницы, далее — везде... Возможно, теперешняя слава лежит в этой плоскости? Банк «Барклайс», например, платит миллиарды корпоративных налогов и дает работу около 50 тыс. британских служащих. Но опять же вопрос: а сколько налогов недоплачивается (иногда легально)? Не будем подозревать в нехорошем. Но если бы банку разрешили строить школы под своей эгидой и под своим названием, то платежи и отчисления шли бы куда охотнее, а не оседали бы обезличенно в бездонном минфиновском кармане. И, наконец, одно наблюдение. Мы хорошо знаем, во что обходится нам содержание бюрократического аппарата и субсидирование политиков. А сколько стоила Древнему Риму его собственная бюрократия? Ничего. Зеро. Ноль. Потому что управленцам официально не платили. Иными словами, древнеримское государство функционировало бесплатно.