— Так-с. Ну, с этим вопросом все, в общем-то, ясно. Все эти великосветские тайны князя Вышатова, что называется, шиты белыми нитками. Ему придётся либо подтвердить моё предположение, либо продолжать молчать, но я думаю двух объяснений тем словам, которые вы слышали, быть не может. А вот второй вопрос нам сможет разъяснить только сам господин Бехтерев.

— Не понимаю, что вы хотите узнать? Нам не удалось вытянуть из него буквально ни слова.

— Хочу получить объяснения его действиям. Они довольно таки странные.

— Странные? Да он действует как совершенный идиот, каким он, в момент совершения кражи, видимо и являлся.

— Где-то вы правы, а где-то нет. Он, как идиот, ворвался в дом, набросился на вас и секретаря, а потом ловко избавился от алмаза и, будь открыта дверь на первом этаже, убежал бы. Но это частности. В его поведении меня волнует главный вопрос — зачем он украл алмаз?

— Как зачем? Затем, чтобы… видимо, затем, чтобы… чтобы насолить князю Вышатову!

— Странный способ. Я так понимаю, вы не допускаете мысль о краже по корыстным соображениям?

— Не знаю, о такой возможности я не задумывался.

— Ну, да ладно.

Кромов оглянулся, подошёл к уличному торговцу газетами, купил сегодняшние выпуски «Ведомостей», «Московского вестника» и «Телеграфа» и вернулся ко мне.

— Думаю это, — он похлопал рукой по газетам, — будет хорошим доводом в нашем разговоре с господином Бехтеревым.

— Каким образом? — недоуменно спросил я.

Кромов улыбнулся.

— То время, что вы танцевали, господин капитан, я провёл за чтением прессы. Это даёт мне преимущество. Ну что ж, пойдёмте в дом. Поговорим с князем Вышатовым и господином поручиком, а потом решим, как нам поступать дальше.

Мы подошли к двери и позвонили. Открыл Брюсов.

— Это снова я, Яков Иванович. Привёл господина Кромова, которому его превосходительство поручил заняться этим делом.

Брюсов посторонился и пропустил нас в дом.

— Как продвигаются дела у нашей компании? — спросил я, пока мы снимали верхнюю одежду.

— Прошу вас, господа, — произнес Брюсов. — Князь в своём кабинете, я провожу вас.

Мы двинулись по знакомому мне пути в кабинет, где недавно проходило наше совещание.

— Так как дела с изготовлением подделки? — снова спросил я. — Дормидонтову и Ипполиту удалось найти того ювелира?

Брюсов бросил на Кромова, который шёл чуть позади, недоверчивый взгляд.

— Право, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Да бросьте вы. Князь согласился на участие господина Кромова в этом деле, и я уже посвятил его во все обстоятельства произошедшего, так что при нём можете говорить совершено спокойно.

— Князь ничего не сказал мне. Возможно, он ещё не принял окончательного решения. Но, впрочем, я в любом случае считаю, что не следовало бы разглашать это дело за пределы того круга людей, который и так, по воле случая, оказался в курсе.

Мы подошли к двери кабинета.

— Но, думаю, я имею право ответить на ваш вопрос. Наши дела пока никак не продвигаются. Все господа разошлись, и ещё никто не вернулся. Когда кто-нибудь из них прибудет, возможно, мы сможем получить более радостные известия о наших делах. А теперь, прошу вас подождать здесь. Я доложу о вашем прибытии.

Дворецкий вошёл в кабинет.

— Ну что поделаешь, — я повернулся к Кромову, — от высокомерия господина Брюсова нам никуда не деться.

— Да. Видно, что ему наше участие в этом деле совсем не по душе.

— Прошу вас смириться с этим. Кто ещё, кроме вас, сможет здесь разобраться? А иначе они так и будут выполнять свой план, в который я совершенно не верю. И если ничего не удастся, то завтра, сами понимаете, будет полный крах.

— Понимаю, и на мой счёт можете не волноваться. Я обещал вам заняться этим делом и, пусть это и не совсем мой профиль работы, я приложу все силы, чтобы довести его до конца, какие бы недовольные физиономии не строил дворецкий князя или кто-нибудь ещё.

В это время дверь отворилась, Брюсов встал сбоку от прохода и объявил:

— Его превосходительство ожидает вас, господа.

Мы вошли. Князь сидел за письменным столом и просматривал какие-то бумаги.

— Прошу вас, проходите. Яков Иванович, можете идти. Прошу вас садиться. Рад с вами познакомиться, господин Кромов. Господин Важин рекомендовал вас как отличного профессионала и деликатного человека. Такого человека, которому можно доверить дело, не боясь его ненужной огласки.

В ответ Кромов кивнул головой.

— Господин Важин рассказал вам о краже?

Снова кивок в ответ.

— Признаться, после ухода господина Важина, я ещё думал, стоит ли привлекать вас к участию. У нас есть план, как выпутаться из создавшегося положения. Несколько офицеров и я сейчас предпринимаем все возможные усилия, чтобы реализовать его, впрочем, господин Важин, наверное, рассказал вам о нашем замысле. Так что, возможно, нам удастся выпутаться и не находя алмаза. Правда, это будет стоить больших финансовых затрат.

— Скажите, как продвигаются дела? — спросил я.

— Уваров и Гриневский отправились за деньгами и ещё не вернулись. Мы собрали все драгоценности и ценные бумаги, всё у меня здесь, на столе. Потом Дормидонтов с Ипполитом отправились на поиски ювелира. Дел у них много, так что на быстрое их возвращение я не рассчитываю.

— Ну что ж, значит, мы пришли первыми, — сказал я, поворачиваясь к Кромову, — самое время браться за расследование.

— Да, господа. И я хочу ещё раз напомнить вам о недопустимости малейшей огласки обстоятельств этого дела. Здесь речь идёт о престиже русского мундира, репутации фонда, который я имею честь возглавлять, и, как это ни прискорбно, о моей собственной репутации. Я ещё и ещё раз готов повторить, что пойду на любые затраты и лишения, вы можете требовать от меня любой помощи, которая только будет в моих силах, но никогда я не соглашусь на скандал, на официальное полицейское расследование, и, конечно же, совершенно недопустимо, чтобы хоть что-нибудь разнюхали газетчики. Вы видите, на кону стоит очень много. Для меня это дело чести, господа, дело чести!!! И я скажу больше. Может, в нынешний момент, столь напряжённый момент в международных отношениях, такой удар по русской армии может не только задеть лично меня, но и отразиться на высших сферах власти, на престиже нашей страны на международной арене, и тут, надо сказать, что это, конечно же, требует…

Мне стало казаться, что князь Вышатов уже никогда не закончит свою речь, но в дело вмешался Кромов.

— Ваше превосходительство! — его голос буквально оборвал нашего собеседника на полуслове, — ответьте мне на один вопрос. Какова роль вашей дочери, Марии Вышатовой, в этом деле?