— Но я не популярна. И мне не нужно внимание Якоба! Он меня бесит, слышать о нем не хочу!

— Вот и отлично! Отвлечешься, себя покажешь, на других посмотришь. Поймешь, что вокруг полно парней не хуже, а может в сто раз круче и интереснее. Ты очень нравишься Глебу. Он меня вторую неделю умоляет привести тебя в клуб.

— Глеб… Он из нашей школы?

— Да, из одиннадцатого. Высокий, красавчик. Я тащусь от него, но ему ты нравишься. А я себе пожалуй… Якоба возьму, — хихикает Светка. — Проверю, правда у него такой большой, как говорят. Мне тут одна знакомая рассказывала, тусила с ним прошлым летом. Говорила, больно с ним было… Только без обид, Лиз. Я только потому что он настолько тебе опротивел…

Дергаюсь, от ее слов, буквально отшатнувшись от подруги. Меня охватывает дикая ревность от этих слов. Как можно быть такой развязной, порочной? Сначала предлагала мне помощь с Якобом, знала какие чувства я давила в себе изо дня в день… И в один миг растоптала ногами…

Надо было задуматься в тот момент. Остановиться. Но я была слишком наивной и не умела так легко распознавать гниль в людях. Я сказала себе, что Светка просто дразнит меня, подначивает, будит во мне здоровую конкуренцию. В то время я была удивительно похожа на одну свою будущую врагиню. На Василину Дусманис. Может именно поэтому спустя год при встрече в модельном агентстве я возненавидела эту девчонку, такую невинную, трепетную, называемую мотыльком. Потому что увидела в ней себя. Дуру, которой больше не хотела быть…

Но в тот день я еще не знала как опасно быть невинной, наивной. Поверила Светке. Позволила уговорить себя на клуб, хоть для этого нужно было соврать людям, которых я любила и уважала. Умоляла Ольгу отпустить меня на ночевку к Светлане. Но оказалось, и умолять особо не надо. Родители Якоба собирались в гости, допоздна и сами переживали что со мной делать. Не хотели наедине с Якобом оставлять зная, что мы как кошка с собакой.

— Слушай, не дергайся, насчет Штаховского я пошутила, — говорит перед дверьми клуба Светка.

— Я и не дергаюсь, мне все равно, — отвечаю, стараясь выглядеть максимально спокойной.

Мне не по себе. Я впервые иду в такое место. Отец узнает — на год дома запрет. Или в строгий частный пансион сошлет… Или… Я не могла представить реакцию отца, потому что никогда не осмеливалась настолько его ослушаться.

— Давай, вперед детка, — певуче произносит подруга. — Нас заждали-и-ись.

— Ага, ну конечно.

— Уж поверь.

Глеб оказался и правда очень симпатичным. Поначалу я оробела — огромная компания, имена сыпались на меня, и я не запомнила ни одного, кроме Глеба. Который весь вечер не отходит от меня. Заботлив, предупредителен, глаз не сводит. Предлагает бокал с каким-то коктейлем, но я отказываюсь. Не могу расслабиться, чувствую себя неловко. Может и строю из себя взрослую, но на самом деле совершенно неопытна в общении с парнями. Светка тащит меня на танцпол. Люблю танцевать, обожаю музыку, самую разную. И классику, и рок, и поп совершенно разных периодов, от Битлз до Продиджи. До двенадцати лет я занималась бальными танцами и гимнастикой — потом бросила, назло отцу, который не отпустил меня на каникулы в Европу. Отцу было наплевать. А я с тех пор тосковала по физической нагрузке. Иногда танцевала дома в специально оборудованном для занятий зале. И сейчас мне захотелось двигаться, отдаться мелодии, расслабиться. Мои движения под музыку отточены и выверены. Светкины — провокационны и вульгарны. Руки подруги ложатся мне на талию. Я понимаю, что она хочет. Привлечь внимание. Завести окружающих парней, бросить вызов. И у нее получается. А я — подыгрываю.

И конечно в голове не может не промелькнуть мысль — а Якоб здесь? Видит ли он меня? В центре танцпола, окруженную толпой, взгляды которой прикованы к моим движениям. Смотрит ли он так же восхищенно, как остальные? Или также равнодушен, как всегда? И тут встречаюсь с ним взглядом, буквально вырываю из толпы, моментальное узнавание, жар, охвативший в один миг все тело, удар током. Взгляд Якоба цепкий, жадный. Но не успеваю полностью насладиться его вниманием, чьи-то руки обвивают талию, привлекают к себе. Музыкальная композиция сменяется, теперь это медленная баллада, под которую танцую с Глебом. Его руки нежно гладят мою спину, это приятно. Но я хочу снова глаза Якоба. Хочу увидеть в них тоску. Мне необходимо ощутить его сожаление. Пусть даже секундное. И воображая, как Штаховский страдает по мне, ревнует, сильнее приникаю к Глебу. Чувствую исходящий от него жар и представляю что танцую с Якобом…

Меня бесит это наваждение, желание везде подставить его лицо, эти безумные зеленые глаза… это не нормально, мне явно пора лечиться, и серьезно. Отбрасываю глупые фантазии и улыбаюсь Глебу.

— Классно двигаешься, — делает комплимент, как только танец заканчивается.

— Хочу на воздух, тут нечем дышать.

— Пойдем, провожу тебя. — Глеб не выпускает мою руку.

— Давай Светку позовем… не хочу оставлять ее одну.

— Не волнуйся. Она не одна. Только не после такого танца. Ух-х, малыш. Просто ВАУ. Вам удалось на раз-два покорить толпу.

Мне приятно восхищение Глеба. Но его прикосновения становятся все более частыми, настойчивыми, это тревожит.

— Хочу Светку найти, — заявляю твердо.

— Хорошо, помогу тебе искать подругу.

Теперь Глеб раздражает, кажется липучим как репей. Но выхода нет, киваю. Обходим весь клуб — Светлана как сквозь землю провалилась. Начинаю переживать. И Глеб куда-то неожиданно исчезает. Чувствую себя совершенно потерянной.

— Я узнал, где она. — возвратившись, сообщает Глеб и мне становится легче от мысли что уже не одна, знакомое лицо рядом. — У нее голова немного закружилась, тут медкабинет есть. Пошли, — говорит парень, схватив меня за руку.

— В клубе медкабинет? — уточняю недоверчиво.

— Конечно, почему ты спрашиваешь.

— Да странно. Но я не хожу по клубам, поэтому мне многое странно.

Иду за Глебом по узкому коридору. Я действительно еще ни разу в ночном клубе не была. И вообще беспредельно наивна — жизнь только через высокий забор элитного поселка наблюдала. Но все равно чувствую — что-то не так. Коридор, двери, из-за которых доносятся стоны. Похоже на бордель — меня преследует ощущение что видела нечто подобное в кино по телевизору. Хотя, чего удивляться — Светка, если ее послушать, второй год половой жизнью живет. Рано созрела. Ей нравится этим заниматься. Даже без чувств. Говорит — все равно классно. Мне было очень интересно общаться с этой девушкой. Но сейчас охватывает чувство гадливости. Понимаю, что вряд ли смогу дальше поддерживать отношения. Она кажется грязной. Хочется плюнуть на эти поиски, зачем мне это? Если Светка занимается сексом в одной из этих комнат… что мне-то там делать?

— Знаешь, я лучше правда на воздух пойду. Голова кружится. Разворачиваюсь, готовая бежать в обратном направлении, но рука Глеба стискивает мое запястье.